Латышские стрелки

О падении Ижевска,  красном терроре и латышском участии в нем

Ну а теперь рассмотрим два, пожалуй, главных обвинения современных авторов в отношении красных латышских частей. Первое из них касается их «решающей роли» при штурме Ижевска 7 ноября 1918 г. Это обвинение стóит сразу опровергнуть, так как никакого штурма, как мы уже разбирали вместе с читателями данного сайта, не было. Легенда о нем была целиком сложена красными пропагандистами и обрела свои окончательные очертания после выхода на экраны СССР фильма «Чапаев» в начале ноября 1934 года50. Нет ни слова о каком-либо яростном штурме Ижевска и у латышских советских историков51. Хотя в мельчайших подробностях описываются бои где-нибудь под местечком Чембары или  разгром латышскими стрелками какого-то малоизвестного Ртищенского совета. При этом собственная героизация латышам тоже была не чужда. Правда,  зиждилась она на чем-то мало существенном, к примеру, на том, как Латышский батальон, якобы, «дважды отбил наступление ижевских мятежников на Сарапул»52 или как доблестных латышских стрелков «освобожденные» ими рабочие и крестьяне повсюду встречали с красными флагами (в частности это будто бы произошло в Воткинске)53.

Тоже касается и пресловутого участия в красном терроре в Ижевске. Все обнаруженные имена и фамилии его участников вовсе не латышские, не венгерские и не китайские. Все сплошь наши, родные! Удалось установить фамилии как чекистов, выносивших приговоры, так и большинства участников карательного отряда, занимавшихся зачистками окрестностей Ижевска и Воткинска. Среди них нет, стоит повторить, ни одной латышской! В протоколах ЧК, среди тех, кто выносил смертные приговоры, в том числе и 14-летним подросткам, наиболее часто встречаются следующие: Захаров (председатель ЧК), Домбровский, Мотков, Посягин, Налинский, Лужнин54. Нет латышей и среди периодически встречающихся фамилий членов карательного отряда ЧК, действовавшего в Ижевске и его окрестностях. Нет ни одного воспоминания об их участии в казнях и карательных рейдах самих   участников этих акций, разоткровенничавшихся уже после смерти Сталина,  или тех, чьи воспоминания были переданы родственниками в архивы в годы Горбачевской «оттепели»55. Все эти данные поясняются воспоминаниями Я. Рейнфельдса, согласно которым его две латышские роты вошли на окраину Ижевска только 8 ноября, а сам знаменитый вечер 7 ноября он провел вместе с Азиным в деревне за 5 километров от Ижевска, где они оба и заночевали56. В самом Ижевске латышские стрелки провели только около 5 дней, после чего были переброшены в Сарапул57. Что еще интересно – по списку «разстрелянных лиц Чрезвычайной комиссией при штабе 2-й армии» первым среди казненных числится латышский стрелок из подразделения Рейнфелдса Юлиус Грабовскис, «красноармеец 1-го Латышского батальона 1 партии Уфимской губернской тысячи. 9 ноября, как обвиняемый в грабеже, застигнутый на месте преступления; имеет белогвардейские документы»58. Вслед за ним 13 ноября, когда латышские стрелки покинули город, был расстрелян и их другой соплеменник совсем противоположной политической ориентации – член Латышской секции при местном комитете РСДРП (до Восстания) Рудольф Эрнестович Сикснэ, как «обвиняемый в принадлежности к белой гвардии и агитации против Советской власти»59.

Некоторые выводы

Итак, вышеизложенные материалы не позволяют, по меньшей мере, делать однозначные выводы о решающей роли латышских воинских соединений в подавлении Ижевского восстания и непосредственном их участии в красном терроре, последовавшем за ним. Почти во всех воспоминаниях прямых участников боевых действий сохранились уважительные отзывы повстанцев о латышских стрелках, как противнике. Подобным же образом рассматривают действия латышей и газеты Восстания «Ижевский защитник» и «Народовластие», как будто намеренно избегая упоминания об участии стрелков в подавлении Ярославского восстания и др. аналогичных эпизодах. Порой даже складывается впечатление, что их авторы не теряли надежды на прекращение участия латышских стрелков в боевых действиях на стороне Советской власти. Основной упрек, адресованный латышам на страницах этих воспоминаний, относится к участию их в реквизициях и наложении контрибуций. Исключение составляет, пожалуй, только уже  приведенный нами выше рассказ из сарапульского «Прикамья» о действиях в Казанской губернии  отряда Мильке. Нет сведений об участии латышей в красном терроре и в архивах Удмуртии – в документах Восстания и пока еще не изданных воспоминаниях непосредственных участников этого террора.

Таким образом, можно сделать вывод, что сама эта тема является одним из распространенных мифов Гражданской войны. Конечно, латышские стрелки не были ангелами с винтовками и пулеметами, порхающими над полями сражений под Ижевском (о чем, в частности, свидетельствуют воспоминания военнослужащих Красной армии, в одном из которых, в частности, рассказывается об участии артиллерии латышских стрелков Рейнфелдса в уничтожении восставшей удмуртской деревни Петухово)60. Это были хорошо обученные и стойкие бойцы, в отличие, к примеру, от союзников ижевцев и воткинцев чехо-словаков, которые весьма скоро устали воевать. Однако в падении восставшего Ижевска вина их весьма относительна. Но это уже несколько другая тема и к ней мы еще вернемся, опираясь на воспоминания самого Рейнфелдса, а так же недавно обнаруженные автором этих строк до сего дня неизвестные рукописные воспоминания красных и «белых» участников тех событий.

50 См. так же: Ренев Е.Г. «Книги мертвых» Ижевска о последних днях Ижевско-Воткинского восстания// Гражданская война на Востоке России: Материалы Всероссийской научной конференции (г. Пермь 25-26 ноября 2008 г.)/ Пермский государственный архив новейшей истории. Пермь, 2008. С. 240-244;  Он же.   Мифы Ижевского рабочего восстания. Некоторые даты и цифры// Россия и Удмуртия: История и современность. Материалы Международной научно-практической конференции, посвященной 450-летию добровольного вхождения Удмуртии в состав Российского государства/ Под ред.  В.В. Пузанова и А.Е. Загребина. Ижевск, Издательский дом «Удмуртский университет», 2008. С. 640-649.

51 См., напр.: Latvju revolucionārais strēlnieks. M., 1934, I, 304.-311. lpp.; 1935, II, 347. lpp.

52 История латышских стрелков (1915 – 1920). Рига, 1972, С. 280

53 Latvju revolucionārais strēlnieks. M., 1934, I, 304.-311. lpp.; см. также: Томан Б.А. Указ.соч. С. 215-216.  Томан, скорее, не латыш – родом из Подмосковья, мама русская, отец из Латвии, стрелок, но тоже не этнический латыш – латвийский немец. Он мне это говорил, хотя особенно не афишировал. Может так и оставить как у меня???

54 Антонов В.И. Реабилитация граждан, репрессированных за участие в Ижевско-Воткинском мятеже// Право: теория и практика. Материалы научно-практической конференции 21 апреля 2000 г. Ижевск, 2000. С. 182-190.

55 См., напр.: Воспоминания Посаженникова Аркадия Викторовича – офицера ЧК, НКВД, ГПУ, – брата революционерок эсерок-максималисток, расстрелянных в годы гражданской войны, – Екатерины и Клавдии Посаженниковых. Окончено 1990 год. // Уральское отделение АН СССР, Удмуртский институт истории, языка и литературы. РФ. Оп. 2-Н. Д. 921. С. 97-102, 106-113. Также:  Стенограмма совещания старых большевиков, участников революции 1917 г. и гражданской войны на территории Удмуртии, проживавших в Москве. Начато 28 ноября 1956 г.// Коллекция документов по истории Удмуртской областной (республиканской) партийной организации. ЦДНИ УР. Ф. 285, Оп. 1, Д. 62, Л. 26, 41.

56 Pāreešana pār Kamas upi pee Sarapules pilsētas un kaujas Armezu sādžas (1918. gada novembris)// Латвийский государственный архив. Ф. PA-45. Оп. 80, Д.. 82. Лл. 1-3.

57 Ibid.

58 Список разстрелянных лиц Чрезвычайной комиссией при штабе 2-й армии// ЦГА УР. Ф. Р-3. Оп. 1. Д. 1а. Л. 2.

59 Список разстрелянных… . Л. 3.

60 Кучкин А.П. Александр Чеверев. Уфа, 1957. С. 131-132.