Латышские стрелки

Статья из книги "История первой Мировой войны 1914-1918" (1975) (В разделе "Книги")

Рижская операция

Задачи борьбы с революционным движением Временное правительство и Верховное главнокомандование преследовали и в Рижской операции — последней операции первой мировой войны на русском фронте. В районе Риги оборонялась 12-я армия Северного фронта, в которой влияние большевиков было особенно велико. В середине августа штаб армии при содействии эсеров и меньшевиков армейского комитета предпринял попытку вооруженной расправы с большевистски настроенными полками. Но она провалилась{124}. Учитывая рост влияния большевиков в армии, контрреволюция форсировала свое решение о сдаче немцам рижского плацдарма и Риги, готовясь свалить вину за это на большевиков и революционных солдат. Однако именно большевики решительно выступали против оставления Риги и рижских позиций. Они принимали все возможные меры к предотвращению прорыва фронта [317] на дальних подступах к революционному Петрограду{125}. В тревожной обстановке лета 1917 г. поражение русской армии на фронте было бы и поражением революции, поражением Советов. В. И. Ленин разоблачил замыслы буржуазии, вскрыл классовую сущность этой провокации. «...Помещики и буржуазия, с партией к.д. во главе, и стоящие на их стороне генералы и офицеры, — писал он, — сорганизовались, они готовы совершить и совершают самые неслыханные преступления, отдать Ригу (а затем и Петроград) немцам, открыть им фронт, отдать под расстрел большевистские полки... — все это ради того, чтобы захватить всю власть в руки буржуазии, чтобы укрепить власть помещиков в деревне, чтобы залить страну кровью рабочих и крестьян»{126}.

 В состав 12-й армии входили 13-й, 43-й и 21-й армейские, 6-й, 2-й Сибирские корпуса и две латышские стрелковые бригады. Численность этих войск достигала 161 тыс. солдат и офицеров при 1149 орудиях{127}. Этих сил было вполне достаточно для успешного ведения оборонительной операции, тем более что подготовка германского наступления не являлась секретом для русского командования. Тем не менее для отражения наступления противника ничего существенного сделано не было. Наоборот, реакционный генералитет сделал все, чтобы облегчить немцам захват Риги. Еще 14 (27) июля по приказу главнокомандующего Северным фронтом В. Н. Клембовского на левом берегу Западной Двины без боя был сдан удерживавшийся в течение двух лет Икскюльский плацдарм. В Приморском районе в начале августа части 6-го Сибирского корпуса были отведены на 12-15 км и расположились на так называемой франкендорфской позиции{128-129}.

Русскому командованию было известно заранее не только место, но и время немецкой атаки. По свидетельству комиссара Северного фронта В. Б. Станкевича, накануне германского наступления от перебежчика (эльзасца) стало известно о приготовлениях противника «с такими подробностями, что штаб армии еще накануне послал предупреждение войскам быть готовыми к тому, что ночью противник начнет артиллерийский обстрел для того, чтобы утром перейти в наступление»{130}. Войска предупреждались о возможности химического нападения. Однако, как показал весь последующий ход событий, столь благоприятные возможности для отражения германского наступления не были использованы.

 Идея проведения операции с целью овладения Ригой — важным политическим и административным центром Прибалтики — [318] уже давно созревала у германского командования. «Мы уже в 1915 и 1916 гг., — признавался Гинденбург, — строили планы о том, как мы прорвем эту позицию»{131}. Выбор направления удара у Риги диктовался не столько военными, сколько политическими соображениями. По мнению Гинденбурга, наступление на этом участке Восточного фронта вызвало бы «в России большое беспокойство за участь Петербурга...»{132}.

 Для проведения Рижской наступательной операции привлекалась 8-я германская армия генерала Гутьера в составе трех корпусов, в которых насчитывались 11 пехотных и 2 кавалерийские дивизии. Прорыв русского фронта предполагалось осуществить на узком участке севернее ст. Икскюль с форсированием Западной Двины. В дальнейшем имелось в виду, прорвав оборону русских на восточном берегу, развивать наступление в направлении Икскюль, Реденпойс, Хинценберг с задачей окружить и уничтожить в районе Риги основные силы 12-й русской армии. Главный удар наносился тремя дивизиями: 19-й резервной, 14-й баварской и 2-й гвардейской{133}. Огневую поддержку наступающим соединениям должна была оказывать артиллерийская группа под командованием одного из лучших германских артиллеристов — подполковника Г. Брухмюллера. В составе этой группы насчитывалось 170 батарей (свыше 600 орудий) и 230 минометов. Наступлению предшествовала тщательная предварительная подготовка. Был выпущен ряд приказов, обобщавших опыт прорыва обороны противника в условиях позиционной войны. Артподготовку предусматривалось провести путем организации внезапного массированного огневого удара, осуществляемого по заранее подготовленным данным на всю тактическую глубину обороны. В первые часы артподготовки стрельба должна была вестись химическими снарядами, имея своей целью не уничтожение, а лишь нейтрализацию русской артиллерии{134}.

 После оставления икскюльского предмостного укрепления и отхода 6-го Сибирского корпуса на франкендорфские позиции войска 12-й армии располагались в следующей группировке: на побережье Рижского залива оборону занимали части 13-го армейского корпуса; Рижский плацдарм обороняли 6-й и 2-й Сибирские корпуса; на восточном берегу Западной Двины оборону занимали 43-й и 21-й армейские корпуса.

На наиболее угрожаемом участке находился 43-й корпус генерала В. Г. Болдырева в составе трех дивизий и Латышской стрелковой бригады. Икскюльский участок — от острова Дален до устья р. Огер (19 км) — обороняла 186-я пехотная дивизия. В свой резерв командующий 12-й армией генерал Д. П. Парский [319] выделил четыре пехотные дивизии, две латышские бригады и одну кавалерийскую дивизию{135}. Эти войска располагались в основном в тылу 43-го корпуса. В резерве главнокомандующего фронтом в полосе 12-й армии находились две пехотные дивизии и одна бригада.

Русские оборонительные позиции на участке германского наступления состояли из двух укрепленных полос. Первая полоса пролегала вдоль берега Западной Двины, а вторая — по р. Малый Егель на удалении 3-4 км от первой. В тылу, по р. Большой Егель, подготавливалась третья оборонительная полоса.

 В 4 часа утра 19 августа (1 сентября) германская артиллерия открыла массированный огонь химическими снарядами по русским оборонительным позициям в районе Икскюля. В 6 часов началась стрельба по первой укрепленной полосе. Ураганный огонь германской артиллерии дал свои результаты: оборона 186-й пехотной дивизии была расстроена, а русские батареи подавлены. В 9 часов началась атака германцев{136}. Вторая гвардейская дивизия, быстро форсировав Западную Двину, вклинилась в оборону 186-й пехотной дивизии, однако сразу расширить захваченный плацдарм ей не удалось. Попытка 14-й баварской дивизии переправиться в полосе 21-го армейского корпуса у Огера окончилась неудачей. Русские полки оказывали достаточно упорное сопротивление и неоднократно переходили в контратаки. Но сбросить противника в реку им не удалось. Причиной являлся неодновременный ввод в бой частей и соединений. Начальник штаба 5-й армии генерал А. А. Свечин, анализируя причины неудачи 12-й армии, пришел к такому заключению: «...введение резервов в бой по полкам и бригадам... Отсутствие плана, решимости, разброска и растяжка сил — вот главные черты стратегии Северного фронта»{137}. Сказывались и преступные действия отдельных начальников. Так, командир 33-й пехотной дивизии генерал Скалон в критическую минуту боя не выполнил своевременно приказа командира 43-го корпуса генерала В. Г. Болдырева о наступлении против переправившихся немцев.

 20 августа (2 сентября) германцы неожиданно атаковали 6-й Сибирский корпус и вынудили его отойти на тыловую позицию, где продвижение немцев было приостановлено. Наступление 2-й гвардейской дивизии встретило стойкое сопротивление латышских полков. В упорных боях в районе Рекетынь на р. Малый Егель, где пролегала вторая русская оборонительная позиция, немцы были остановлены 2-й латышской стрелковой бригадой{138-139}. [320] Стойкость латышских стрелков позволила избежать окружения правофланговым 6-му и 2-му Сибирским корпусам. Замысел германского командования окружить и уничтожить 12-ю армию потерпел крах. Ригу еще можно было удержать. Но русское командование, не исчерпав полностью всех своих возможностей, приказало оставить рубеж обороны по р. Малый Егель и отходить на третью позицию. Во исполнение директивы Корнилова командующий 12-й армией отдал приказ об отступлении к Вендену{140}. В ночь на 21 августа (3 сентября) русские войска оставили Ригу и Усть-Двинск.

 В течение 21-24 августа (3-6 сентября) 12-я армия отходила к Вендену, теряя артиллерию и военное имущество. Однако [321] немцы держались пассивно. Их кавалерия и пехота преследовали довольно слабо. Это объяснялось тем, что после занятия Риги германское командование вынуждено было перебросить часть дивизий 8-й армии на Западный фронт и в Италию{141}. В противном случае ничто бы не заставило его отказаться от похода на Петроград{142}.

 К 24 августа (6 сентября) соединения 12-й армии достигли Венденской позиции, где остановились на линии устья р. Петерупе, Ратнек, Юргенсбург, Конкенгузен. Русские войска оторвались от противника, потеряв с ним всякое соприкосновение 27 августа (9 сентября). Высланные от 12-й армии авангарды, продвинувшись на 10-15 км, выдвинулись на рубеж устье р. Лиелупе, Хинценберг, Лембург, Сунцель, Лейскали{143}.

Рижская операция 1917 г. окончилась неудачей русских войск. Потери 12-й армии составили 25 тыс. человек, из них до 15 тыс. пленными и пропавшими без вести. Противник захватил 273 орудия, 256 пулеметов, 185 бомбометов, 48 минометов и много другого военного имущества{144}. Хотя потери русских войск и были значительны, но гораздо меньше, чем того ожидали немцы{145}. Однако и замысел германского командования по окружению и уничтожению основных сил 12-й армии был сорван. Главную роль в этом сыграла стойкость русских войск в оборонительных боях. Немалое значение имело то обстоятельство, что русское командование было заранее хорошо осведомлено о намерениях противника и сумело провести необходимую подготовку к отражению наступления. Как писал Зайончковский, это была «редкая в летописях военной истории операция, в которой мы могли по полученным сведениям почти с математической точностью определить не только место нанесения ударов, но и время»{146}.

 В стратегическом отношении наступление у Риги не оказало существенного влияния на ход войны. Единственным его результатом было распыление германских сил{147}. Зато политическое значение Рижской операции в России было велико. Наступление германцев у Риги верховный главнокомандующий Корнилов использовал для открытого выступления против революции. Немедленно вслед за падением Риги он двинул с фронта 3-й конный корпус на Петроград. По призыву большевистской партии революционные массы рабочих и солдат поднялись на борьбу с мятежом [322] Корнилова. В считанные дни мятеж был подавлен. Влияние партии большевиков резко возросло. Наоборот, доверие в армии к командным верхам и правительству упало. «Восстание Корнилова вполне вскрыло тот факт, — отмечал В. И. Ленин, — что армия, вся армия ненавидит ставку»{148}. Теперь процесс большевизации армии чрезвычайно усилился и продолжался вплоть до Октябрьского вооруженного восстания.