- Латышские стрелки, как они есть.
- Красные латышские стрелки
- История Латвийской Армии
- Воины по сути, но не злодеи
- Латышские стрелки в первую мировую войну 1915 - 1917
- Латышские красные стрелки 1917 - 1921
- БСЭ Латышские Стрелки
- Латышские стрелки и Белая армия
- Красные латышские стрелки Н. А. Нефедов
- Динабургская крепость в первую мировую войну.
- Рождественским боям 95 лет
- Латышские стрелки и Ижевское рабочее восстание. ноябрь 1918г.
- "Латышские стрелки против русских рабочих" Ижевск, Воткинск 1918 г.
- Потери в Рождественских и январских боях. 1916-1917 гг.
- Н. Е. Какурин, И. И. Вацетис "Гражданская война. 1918–1921". VII. Гражданская война в Прибалтике...
- Полное презрение к смерти. Добровольческие национальные части в Русской армии в годы Первой мировой войны
- Статьи из энциклопедии "Советская Латвия" 1985
- Латышские стрелки. Красные?
- Латышские красные стрелки на фронтах Гражданской войны 1918-1920 гг.
- Параллели истории. В кого целились стрелки?
- Латыши в Российской армии во время Первой мировой войны. Эрик Екабсон.
- Восемь звёзд на латвийском небе. Алдис Хартманис.
- Бои за Казань 1918.
- "Прибалтийская круговерть", глава из книги "Кровью умытая".
- Гоппер, Карлис "Фронт" (мемуары)
- УЧАСТИЕ ЛАТЫШЕЙ В ВОЕННЫХ ФОРМИРОВАНИЯХ БЕЛЫХ ВО ВРЕМЯ ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЫ В РОССИИ 1917-1920 гг
- Танк "Сфинкс"
- Между двумя революциями. Генерал Гоппер.
- "Латышские стрелки." Радиопрограмма Радио Санкт-Петербургской Митрополии. Части 1, 2
- Вызов весны 1916 года
- Почтовые открытки латышских стрелков
- Рождественские бои латышских стрелков
- «Прибалтийские коммунисты и интернационалисты на Вятке в 1918-1921 годах...»
- О боях на Острове Смерти из первоисточников. Янис Хартманис.
- Латышские стрелки. Бои в Икшкиле... Янис Хартманис.
- Латышским стрелковым полкам - 95. Хартманис , Виллеруш
- Янис Голдманис - 135 лет со дня рождения и обретения места в латвийской истории. Эрик Екабсонс.
- Дело Локкарта. 1918
- Донесение капитана Р.Бангерскиса, 1915г.
- Становление Латвийских национальных вооружённых сил в Сибири (1918).
- Из книги "Наемники, террористы, шпионы, профессиональные убийцы"
- Двинск (Даугавпилс) в годы Первой мировой войны
- Забытые солдаты. Янис Хартманис.
- Латвийский народ и его Стрелки. А.Грин
- Летние бои Латышских стрелков 1916 года.
- Жертвы Рождественских боёв 1916-1917. Генерал А.Аузан
- "Митавская операция"
- Рижская операция
- Социалистическая Советская Республика Латвия 1918-1920
- "Перелётчики."
- Бросок на пулемёты.
- "Они развратили всю армию"
- "Заклятые друзья"
- Художники и Бутовский полигон
- Латышские стрелки и подавление Ижевского антибольшевистского восстания. Ренёв Е.Г.
- Латышские стрелки в первых боях на Восточном фронте: Урал и Прикамье. Н.А Копылов
- Битва, которая могла не произойти. Я.Хартманис
- Героическая оборона Риги 1917. (1967г.)
- Прекрасные латышские стрелки. Женщины на войне.
- Тайна царского золота, которое не уберегли латышские стрелки.
- Как латышские стрелки после сражений воевали. (Ленин и латышские коммунисты)
- Дзенис О. П. Как мы брали 25 окт. Зимний дворец.
- В. И. Ленин и латышские стрелки.
- Латышские Красные стрелки и Великий Октябрь./ Путь в небо. (1977)
- История Латвийской ССР. 1986. статьи
- ПСКОВ 1918 - 1919. Борьба с германскими захватчиками и белогвардейцами.
- Три пули для генерала
- Тихий русский бунт./Доклад с Рижского фронта.
- Часовой (об Э.Смилга).
- Латышские стрелки и расстрел Романовых.
- Первая кровь за независимость Латвии
- ПАРТИЗАНСКИЙ ОТРЯД ПОЛКОВНИКА М.А. АФАНАСЬЕВА. 1918 – 1919 ГГ.
- Визит на родину: латышские стрелки в первой половине 1919 года
- Латышская песня над Ижом и Камой. Е.Ренев
- Воспоминания стрелков и сообщения газет.
- Латышские стрелки в первых боях на Восточном фронте: Урал и Прикамье.
- Латышские стрелки в Первой мировой войне 1914–1918 гг.: формирование и социально-этнический состав
Бросок на пулеметы.
16 июля 2010 («Вести Сегодня» № 122)
Как русская армия под Ригой пыталась завалить немцев трупами.
Автор: Константин Гайворонский
Жаркое лето 1916 года. Первая мировая война. На юге огромного русско–германского фронта, в Галиции, идет сражение, которое впоследствии будет названо Брусиловским прорывом. А под Ригой 12–я русская армия готовит свой прорыв — в районе Кекавы.
Задавим массой
На 5–километровом фронте атаки командующий 12–й армией Радко–Дмитриев сосредоточил 67 батальонов, в резерве держал еще 24 батальона. У немцев такого количества войск не имелось на всем фронте армии. Это совершенно неслыханное число людей на такой узкий участок фронта. Казалось, одной своей массой 12–я армия должна "продавить" немецкую оборону, затоптать немцев, "завалить трупами".
Тактическими изысками генералы себя не утруждали. По плану после короткой артподготовки сибирские полки, разбавленные тремя латышскими стрелковыми батальонами, должны были подняться из окопов и несколькими волнами броситься на позиции противника.
Надо сказать, что и наши более продвинутые союзники на тот момент не могли предложить ничего более интересного. Английское наставление по ведению наступления, разработанное в мае 1916 года, тоже требовало атаки "четырьмя линиями": предполагалось, что три первых немца выкосят пулеметным огнем, но четвертая успеет добежать до вражеских окопов. Другое дело, что на Сомме англичане наступали после 7–дневной артиллерийской подготовки. А под Кекавой — после
3–часовой. Почувствуйте, как говорится, разницу. И уж если на Сомме англичанам не удалось подавить немецкие пулеметные гнезда, то уж под Ригой за 3 часа это и вовсе было нереально.
Необоримый пулемет
Пулемет, Его Величество Пулемет, царил тогда на поле боя. С тех пор как изобрели механизм, выплевывающий 10 пуль в секнуду, "завалить трупами" высокоорганизованную армию оказалось невозможно. И наши солдаты и генералы всю Первую мировую убеждались в этом на собственном опыте.
16 июля после трехчасовой артиллерийской подготовки русские пошли в атаку на немецкие позиции под Кекавой. На участке 3–й сибирской дивизии 9–й и 10–й полки ворвались в первую линию немецких окопов. Добежали до траншей противника и сибиряки 12–й дивизии. Однако "вследствие огня всех видов части 47–го сибирского полка отошли из окопов и задержались между первой линией противника и нашей передовой, неся огромные потери. Частям 45–го Сибирского полка удалось закрепиться на небольшом участке первой линии немцев в лесочке юго–восточнее Загольскална". Дальше продвинуться не удалось ни на метр. Если первую линию обороны немцев наша артиллерия хоть как–то "пощипала", то вторая стояла совершенно нетронутой. Шквальный пулеметный огонь не давал высунуть голову. Через несколько часов сибиряки начали отход на исходные рубежи.
В первый же день наступления 7–й сибирский корпус, проводивший операцию, потерял 5 тысяч человек. 12–ю дивизию генерала Эггерта (сменившего вскоре свою немецкую фамилию на более благозвучную — Викторов) усилили свежей сибирской бригадой и приказали "воспользоваться видимым ослабление противника и развить крайнюю энергию и настойчивость…"
Атака одна за другой
Но на передовой никаких признаков "ослабления противника" не наблюдали — все тот же шквал огня. Настойчивость комдивы, впрочем, проявляли: когда возглавлявший 6–й Тукумский стрелковый батальон подполковник Лиелгалвис попробовал уклониться от безнадежной атаки, командир дивизии генерал Триковский пригрозил ему судом.
6 дней продолжались русские атаки под Кекавой. Каждый день повторялся один и тот же сценарий: если и удавалось ворваться в первую линию окопов, то свинцовый град со второй линии не оставлял никаких шансов на дальнейшее продвижение. Но генералы снова и снова бросали солдат в атаку.
"Русские начали атаки против восточного фронта у озера Нарочь, Двинска, Фридрихштадта и у рижского тет–де–пона. Большинство атак было демонстративного характера, и их удалось легко отразить. Только под Ригой бои были тяжелые", — писал в мемуарах немецкий генерал Гофман, начальник оперативного отдела Восточного фронта. В результате 12–й армии удалось приковать к себе резервы, которые немцы готовились перебросить на юг, против Брусилова. "Мы не могли отдать 1–й ландверной дивизии, имевшейся у нас там в запасе", — признавал Гофман. Этот незначительный успех достался тяжелой ценой: 12–я армия в атаках под Кекавой потеряла 17 тысяч человек — больше, чем было во всей этой 1–й ландверной дивизии.
"Предательство процветает…"
Депутат госдумы Пуришкевич, побывавший в эти дни в Риге, телеграфировал в Питер: "Предательство процветает, и за немецкие гроши в буквальном смысле слова приносится в жертву наша прекрасная, бравая армия. 16 июля этому предательству были принесены в жертву латышские стрелковые батальоны. Завтра или послезавтра за ними последуют другие боевые части".
Дело, разумеется, было не в предательстве и не в шпионаже немцев. Оборона на тот момент оказалась сильнее наступления. Артиллерия еще могла разгромить пулеметные гнезда в первой линии вражеских траншей, но была бессильна против второй — ее просто "не видели" тогдашние средства разведки.
Разные армии по–разному подошли к решению этой проблемы. Немцы создали специальные штурмовые группы и разработали метод ускоренной артиллерийской подготовки. Англичане придумали танки, дебютировавшие в том самом 1916 году на Сомме. Наши генералы по–прежнему полагались на "таран" живой массой людей.
"Разумеется, предпринимая наступление, мы рассчитываем на огромную массу нашей живой силы и используем ее для уравновешивания своих недостаточных материальных средств, — писал генерал Гурко. — События показали, что подобные расчеты совершенно безосновательны. Сколь ни прекрасны были наши солдаты, каким бы высоким не был их боевой дух, тем не менее всему существует предел. При нынешних условиях невозможно противопоставить живую силу мертвым боевым машинам".
Сын председателя Государственной думы Родзянко писал отцу: "Нет недостатка в оружии и боеприпасах. Но головам генералов не хватает серого вещества… Все наши солдаты и офицеры думают одинаково — если положение не изменится, мы не добьемся победы".
Положение не изменилось. Робкие попытки выработать тактику прорыва укрепленной полосы ("Артиллерию ставить как можно ближе, заранее подготовлять вынос наблюдательных пунктов и взводов для сопровождения и отражения контратак противника") так и остались благими пожеланиями. По всему русско–немецкому фронту Первой мировой повторялась одна и та же безотрадная картина — бестолково проваленные атаки, громадные потери. Брусилову на Юго–Западном фронте повезло — против него стояли более слабые австро–венгры. Он писал: "Выиграет войну тот, чьи нервы крепче. У нас они оказались наиболее слабыми, потому что мы должны были отсутствие техники восполнять излишне проливаемой кровью". Но фронт самого Брусилова в тех боях потерял 1,65 млн. человек — тут никаких "нервов" не хватит.
"Мы все пели…"
"Ведь при таких потерях мы погубим все мужское население, а наш гениальный стратег — русская баба не сможет народить новых людей для заполнения пустующих рядов", — предупреждал генерал Снесарев. Военный министр, подводя итоги 1916 года, подтвердил: "Имеющихся в нашем распоряжении контингентов хватит для продолжения войны лишь в течение 6–9 месяцев". К сентябрю 1917 года России некем было бы воевать, даже если бы не случилась Октябрьская революция…
По словам депутата тогдашней Госдумы В. Шульгина: "Ужасный счет, по которому каждый выведенный из строя противник обходился нам за счет гибели двух солдат, показывает, как щедро расходовалось русское пушечное мясо. Один этот счет — приговор всем нам, всему правящему и неправящему классу, всей интеллигенции, которая жила беспечно, не обращая внимания на то, как безнадежно в смысле материальной культуры Россия остала от соседей. То, что мы умели только петь, танцевать, писать стихи в нашей стране, теперь откупалось миллионами русских жизней. Мы не хотели и не могли быть "эдисонами", мы презирали материальную культуру. гораздо веселее было создавать мировую литературу, трансцендентальный балет и анархические теории. Но за то пришла расплата. "Ты все пела… Так поди же попляши". И вот мы плясали "последнее танго" на гребне окопов, забитых трупами"… Умели только петь и танцевать. Боже, как знакомо…
Это лирика, а вот сухие цифры: вся русская артиллерия за войну произвела около 50 млн. выстрелов из орудий. Немецкая — 272 млн. Австро–венгерская, сильно меньшая по численности, чем наша, — 70 млн.
Если бы русская армия так же сражалась и в Великую Отечественную, пытаясь завалить немцев трупами, результат был бы тот же. Но выводы были сделаны. В 1941 году Гитлер столкнулся с качественно другой страной и качественно другой военной машиной. Хотя и в ту войну хватило на нашу долю поражений, но закончилась она в Берлине и Карлхорсте, а не в Брест–Литовске.
Цитата
"Ведь при таких потерях мы погубим все мужское население, а наш гениальный стратег — русская баба не сможет народить новых людей для заполнения пустующих рядов".
Генерал–майор Снесарев.
Задавим массой
На 5–километровом фронте атаки командующий 12–й армией Радко–Дмитриев сосредоточил 67 батальонов, в резерве держал еще 24 батальона. У немцев такого количества войск не имелось на всем фронте армии. Это совершенно неслыханное число людей на такой узкий участок фронта. Казалось, одной своей массой 12–я армия должна "продавить" немецкую оборону, затоптать немцев, "завалить трупами".
Тактическими изысками генералы себя не утруждали. По плану после короткой артподготовки сибирские полки, разбавленные тремя латышскими стрелковыми батальонами, должны были подняться из окопов и несколькими волнами броситься на позиции противника.
Надо сказать, что и наши более продвинутые союзники на тот момент не могли предложить ничего более интересного. Английское наставление по ведению наступления, разработанное в мае 1916 года, тоже требовало атаки "четырьмя линиями": предполагалось, что три первых немца выкосят пулеметным огнем, но четвертая успеет добежать до вражеских окопов. Другое дело, что на Сомме англичане наступали после 7–дневной артиллерийской подготовки. А под Кекавой — после
3–часовой. Почувствуйте, как говорится, разницу. И уж если на Сомме англичанам не удалось подавить немецкие пулеметные гнезда, то уж под Ригой за 3 часа это и вовсе было нереально.
Необоримый пулемет
Пулемет, Его Величество Пулемет, царил тогда на поле боя. С тех пор как изобрели механизм, выплевывающий 10 пуль в секнуду, "завалить трупами" высокоорганизованную армию оказалось невозможно. И наши солдаты и генералы всю Первую мировую убеждались в этом на собственном опыте.
16 июля после трехчасовой артиллерийской подготовки русские пошли в атаку на немецкие позиции под Кекавой. На участке 3–й сибирской дивизии 9–й и 10–й полки ворвались в первую линию немецких окопов. Добежали до траншей противника и сибиряки 12–й дивизии. Однако "вследствие огня всех видов части 47–го сибирского полка отошли из окопов и задержались между первой линией противника и нашей передовой, неся огромные потери. Частям 45–го Сибирского полка удалось закрепиться на небольшом участке первой линии немцев в лесочке юго–восточнее Загольскална". Дальше продвинуться не удалось ни на метр. Если первую линию обороны немцев наша артиллерия хоть как–то "пощипала", то вторая стояла совершенно нетронутой. Шквальный пулеметный огонь не давал высунуть голову. Через несколько часов сибиряки начали отход на исходные рубежи.
В первый же день наступления 7–й сибирский корпус, проводивший операцию, потерял 5 тысяч человек. 12–ю дивизию генерала Эггерта (сменившего вскоре свою немецкую фамилию на более благозвучную — Викторов) усилили свежей сибирской бригадой и приказали "воспользоваться видимым ослабление противника и развить крайнюю энергию и настойчивость…"
Атака одна за другой
Но на передовой никаких признаков "ослабления противника" не наблюдали — все тот же шквал огня. Настойчивость комдивы, впрочем, проявляли: когда возглавлявший 6–й Тукумский стрелковый батальон подполковник Лиелгалвис попробовал уклониться от безнадежной атаки, командир дивизии генерал Триковский пригрозил ему судом.
6 дней продолжались русские атаки под Кекавой. Каждый день повторялся один и тот же сценарий: если и удавалось ворваться в первую линию окопов, то свинцовый град со второй линии не оставлял никаких шансов на дальнейшее продвижение. Но генералы снова и снова бросали солдат в атаку.
"Русские начали атаки против восточного фронта у озера Нарочь, Двинска, Фридрихштадта и у рижского тет–де–пона. Большинство атак было демонстративного характера, и их удалось легко отразить. Только под Ригой бои были тяжелые", — писал в мемуарах немецкий генерал Гофман, начальник оперативного отдела Восточного фронта. В результате 12–й армии удалось приковать к себе резервы, которые немцы готовились перебросить на юг, против Брусилова. "Мы не могли отдать 1–й ландверной дивизии, имевшейся у нас там в запасе", — признавал Гофман. Этот незначительный успех достался тяжелой ценой: 12–я армия в атаках под Кекавой потеряла 17 тысяч человек — больше, чем было во всей этой 1–й ландверной дивизии.
"Предательство процветает…"
Депутат госдумы Пуришкевич, побывавший в эти дни в Риге, телеграфировал в Питер: "Предательство процветает, и за немецкие гроши в буквальном смысле слова приносится в жертву наша прекрасная, бравая армия. 16 июля этому предательству были принесены в жертву латышские стрелковые батальоны. Завтра или послезавтра за ними последуют другие боевые части".
Дело, разумеется, было не в предательстве и не в шпионаже немцев. Оборона на тот момент оказалась сильнее наступления. Артиллерия еще могла разгромить пулеметные гнезда в первой линии вражеских траншей, но была бессильна против второй — ее просто "не видели" тогдашние средства разведки.
Разные армии по–разному подошли к решению этой проблемы. Немцы создали специальные штурмовые группы и разработали метод ускоренной артиллерийской подготовки. Англичане придумали танки, дебютировавшие в том самом 1916 году на Сомме. Наши генералы по–прежнему полагались на "таран" живой массой людей.
"Разумеется, предпринимая наступление, мы рассчитываем на огромную массу нашей живой силы и используем ее для уравновешивания своих недостаточных материальных средств, — писал генерал Гурко. — События показали, что подобные расчеты совершенно безосновательны. Сколь ни прекрасны были наши солдаты, каким бы высоким не был их боевой дух, тем не менее всему существует предел. При нынешних условиях невозможно противопоставить живую силу мертвым боевым машинам".
Сын председателя Государственной думы Родзянко писал отцу: "Нет недостатка в оружии и боеприпасах. Но головам генералов не хватает серого вещества… Все наши солдаты и офицеры думают одинаково — если положение не изменится, мы не добьемся победы".
Положение не изменилось. Робкие попытки выработать тактику прорыва укрепленной полосы ("Артиллерию ставить как можно ближе, заранее подготовлять вынос наблюдательных пунктов и взводов для сопровождения и отражения контратак противника") так и остались благими пожеланиями. По всему русско–немецкому фронту Первой мировой повторялась одна и та же безотрадная картина — бестолково проваленные атаки, громадные потери. Брусилову на Юго–Западном фронте повезло — против него стояли более слабые австро–венгры. Он писал: "Выиграет войну тот, чьи нервы крепче. У нас они оказались наиболее слабыми, потому что мы должны были отсутствие техники восполнять излишне проливаемой кровью". Но фронт самого Брусилова в тех боях потерял 1,65 млн. человек — тут никаких "нервов" не хватит.
"Мы все пели…"
"Ведь при таких потерях мы погубим все мужское население, а наш гениальный стратег — русская баба не сможет народить новых людей для заполнения пустующих рядов", — предупреждал генерал Снесарев. Военный министр, подводя итоги 1916 года, подтвердил: "Имеющихся в нашем распоряжении контингентов хватит для продолжения войны лишь в течение 6–9 месяцев". К сентябрю 1917 года России некем было бы воевать, даже если бы не случилась Октябрьская революция…
По словам депутата тогдашней Госдумы В. Шульгина: "Ужасный счет, по которому каждый выведенный из строя противник обходился нам за счет гибели двух солдат, показывает, как щедро расходовалось русское пушечное мясо. Один этот счет — приговор всем нам, всему правящему и неправящему классу, всей интеллигенции, которая жила беспечно, не обращая внимания на то, как безнадежно в смысле материальной культуры Россия остала от соседей. То, что мы умели только петь, танцевать, писать стихи в нашей стране, теперь откупалось миллионами русских жизней. Мы не хотели и не могли быть "эдисонами", мы презирали материальную культуру. гораздо веселее было создавать мировую литературу, трансцендентальный балет и анархические теории. Но за то пришла расплата. "Ты все пела… Так поди же попляши". И вот мы плясали "последнее танго" на гребне окопов, забитых трупами"… Умели только петь и танцевать. Боже, как знакомо…
Это лирика, а вот сухие цифры: вся русская артиллерия за войну произвела около 50 млн. выстрелов из орудий. Немецкая — 272 млн. Австро–венгерская, сильно меньшая по численности, чем наша, — 70 млн.
Если бы русская армия так же сражалась и в Великую Отечественную, пытаясь завалить немцев трупами, результат был бы тот же. Но выводы были сделаны. В 1941 году Гитлер столкнулся с качественно другой страной и качественно другой военной машиной. Хотя и в ту войну хватило на нашу долю поражений, но закончилась она в Берлине и Карлхорсте, а не в Брест–Литовске.
Цитата
"Ведь при таких потерях мы погубим все мужское население, а наш гениальный стратег — русская баба не сможет народить новых людей для заполнения пустующих рядов".
Генерал–майор Снесарев.
Источник:
"Вести Сегодня" № 122.
