Глава III Прибалтийская круговерть 4. Герой, упустивший шанс. часть 2. / "Прибалтийская круговерть", глава из книги "Кровью умытая". / статьи / Латышские стрелки

Глава III Прибалтийская круговерть 4. Герой, упустивший шанс. часть 2.

Князь Ливен вспоминает: «Снабжение, обещанное ещё в июне англичанами, всё не прибывало, и настроение падало, в особенности когда в середине июля из Либавы прибыл первый эшелон ливенцев, великолепно одетых, обутых и снаряженных из германских источников и получавших, как всем было известно, своё жалованье совершенно правильно 1-го, 11-го и 21-го числа каждого месяца. Контраст между ними и войсками, снабжёнными союзниками, говорил не в пользу последних…» Нужно понять вечно голодных и оборванных бойцов Северо-Западной армии, когда пред ними предстали ливенцы – сытые, одетые немцами с иголочки, снаряженные до последней пуговки и вооружённые до зубов. Мягко говоря, это вызывало раздражение и… зависть. Дальше произошло совершенно немыслимое! Вопреки всем обещанием, корпус Ливена не был оставлен единой группой, а расформирован и распределён между несколькими дивизиями! Только подумайте: спаянное, слаженное, проверенное в боях, великолепное воинское подразделение было УНИЧТОЖЕНО собственным командованием!!! Очень хотелось бы знать, кто настоял на этом «мудром» деянии, которое во времена товарища Сталина однозначно было бы оценено как вредительство, со всеми вытекающими от сюда последствиями?!

Неимоверных усилий стоило в дальнейшем полковнику Дыдорову (повышен в чине в ноябре), сменившему так и не оправившегося от ран Ливена, вновь соединить разрозненные части ливенцев в единую дивизию, вошедшую в историю как 5-я Ливенская. Но время было упущено.

Положение войск Юденича было бедственным, и эстонцы стали обращаться с ними всё с большей неприязнью. Эстонская армия недоброжелательно, даже враждебно смотрела на русских и где могла, творила им неприятности. Доверия не было никакого. Тем не менее белые части исполняли свой долг до конца, и особой славой покрыли себя ливенцы.

Сам князь Ливен, постоянно страдая от ран, с июля 1919 года находился за границей. Он был командирован Юденичем в Лондон и Париж для ведение переговоров по снабжению Северо-Западной армии. В январе 1920 г. князь вернулся в своё родовое латвийское имение Межотне. В том же году оно было национализировано государством во время Аграрной реформы. Его разделили между вновь созданными хозяйствами, а в поместье устроили Сельскохозяйственную школу. После 1924 года он принял латвийское гражданство и окончательно обосновался в Риге, где занимался литературной и издательской деятельностью. Как участник войны за независимость Ливен получал пенсию и неизменно приглашался на официальные мероприятия. При этом в полицейском политуправлении были уверены, что Ливен связан с белогвардейским Русским общевоинским союзом и занимается антибольшевистской деятельностью. Латвийские власти стремились соблюдать своеобразный баланс и преследовали как прокоммунистические силы, так и антибольшевистские. С их точки зрения между ними не было существенной разницы -- и те, и другие не жаловали латвийскую независимость. Поэтому к ним равно применялись карательные меры. Так что, несмотря на все свои заслуги, князь считался личностью не совсем благонадёжной.

В краткий миг истории в руках князя Анатолия Ливена сошлись нити судеб целых стран и народов. Это был его судьбоносный шанс, и он распорядился им по-своему. Жалел ли князь о чём-то перед смертью? Кто знает…