Латышские стрелки

Н.А Копылов,

кандидат исторических наук, МГИМО (У) МИД РФ

Латышские стрелки в первых боях на Восточном фронте: Урал и Прикамье.

 

В соответствии с приказом по Латышской дивизии №2 от 14 апреля 1918 года дивизия должна была строиться по троичной системе: дивизия состояла из трех бригад, бригады – из трех полков, полки – из трех батальонов. Первую бригаду образовали 1-й, 2-й, 3-й полки, расположенные в Москве. Командиром бригады был назначен П. Дудынь. Во вторую бригаду вошли 4-й, 5-й и 9-й полки. Командиром бригады стал П. Авен. 4-й и 9-й полки, а также штаб бригады, находились в Москве, 5-й полк – временно в Бологом. Третью бригаду составили 6-й, 7-й и 8-й полки. Командиром бригады был назначен Я. Юдынь. Штаб бригады и 8-й полк располагались в Бологом, 7-й полк – в Новгороде, а 6-й – в Петрограде.

 

14 мая начальник Латышской дивизии И. Вациетис обратился в Военный комиссариат Москвы с докладной запиской, в которой указывал, что для приведения дивизии в совершенную боевую готовность необходимо включение в Латышскую советскую дивизию частей всех родов войск. К началу лета 1918 года, по докладу комиссара К. Петерсона в Народный комиссариат по военным и морским делам, в дивизию записалось около 6 000 добровольцев.(1)

 

Следует отметить, что в течение всего 1918 года командование латышских стрелков решало довольно трудную задачу по объединению в дивизию всех латышских полков и отрядов, разбросанных по разным городам. Некоторые части и отряды сначала не хотели войти в состав дивизии. Выполняя по распоряжению местных Советов конкретные задачи по упрочнению Советской власти на местах, они сознавали важность своего дела, но плохо понимали свою будущую роль в дивизии. Стремление к сепаратизму иногда объяснялось расхождением во взглядах на внутреннее устройство дивизии, на роль командного состава и стрелковых комитетов, а иногда – элементами анархизма, стремлением избежать строгой дисциплины. Довольно сильными данные тенденции были в 6-м стрелковом полку, находившимся в Петрограде и вступившем в дивизию только летом 1918 года. Долгое время самостоятельность сохранял и Торошинский полк, ядро которого составляли латышские стрелки, а часть 7-го полка откололась от общего состав и образовала самостоятельный Лиепайский полк, вошедший в состав Латышской дивизии только в феврале 1919 года.

 

В целях борьбы с местническими тенденциями Реввоенсовет Республики 11 октября 1918 года издал приказ, в котором отмечалось:

«1. Не допускать никаких латышских формирований, помимо Латышской стрелковой советской дивизии.

2. Мобилизованных латышей направлять в Латышскую дивизию в случае выраженного им желания».(2)

 

Следует отметить, что на период весны-осени 1918 года ядром формирующихся подразделений Красной Армии были многочисленные латышские отряды, образовавшиеся из сформированной еще в годы Первой мировой войны Латышской стрелковой бригады. Не утратившие в ходе демобилизации русской армии своей боевой составляющей, они стали опорой новой власти на местах. Многие латышские отряды действовали на Востоке страны, в районах Поволжья, Урала и Прикамья. Так в Пензе осенью 1918 года на основе Московского и Петроградского латышских отрядов образовались Латышский кавалерийский эскадрон численностью в 200 стрелков и Латышский батальон губернской ЧК. На базе латышских красногвардейских отрядов, отступивших с Украины во время натиска немецких войск, весной 1918 года в Симбирске образовался 1-й латышский революционный полк, численностью до 500 человек (3), а в Самаре был создан Латышский стрелковый батальон численностью около 1000 человек при 16 пулеметах и 2 орудиях. Впоследствии эти части отражали наступление чехословаков и после понесенных потерь влились в состав Латышской стрелковой дивизии. В Уфе и Уфимской губернии был сформирован Латышский стрелковый батальон в составе 266 человек.4 Общую численность латышей, служивших в Красной Армии вне Латышской дивизии установить практически невозможно, однако специалисты отмечали, что только в частях латышских стрелков, отколовшихся от старых полков, и в многочисленных самостоятельных подразделениях, разбросанных по городам и весям России, находилось около 4500 – 5000 человек.(5)

 

С началом выступления чехословацкого корпуса, 25 мая 1918 года, местные латышские отряды, а также стрелковые части, присланные из Москвы и Петрограда, приняли активное участие в боевых действиях на Восточном фронте. Первыми с чехословаками столкнулись латыши из Московского отряда, находившегося в Пензе. Они составили 1-ю роту 1-го Пензенского полка и в его рядах сражались на пензенском и саратовском направлениях. Кроме того, Петроградский отряд (82 стрелка и 2 пулемета) охранял Пензенский Совет и военные склады. Командиром отряда был Сумбур, комиссаром – К. Британ.(6) В Пензе было введено осадное положение и общее руководство возложено на Сумбура и Британа. Однако под давлением превосходящих сил противника 30 мая красные войска потерпели поражение и оставили город.

 

Первые бои с чехословаками показали, что ликвидировать мятеж местными силами невозможно, поэтому на восток были направлены части из центральной России. Одной из них был 4-й латышский советский стрелковый полк, насчитывавший 863 штыка.(7) 2 июня 1918 года полк прибыл на фронт в Сызрань. 5 июня стрелки вступили в бой с противником у станции Безенчук. Хотя бой закончился поражением красных отрядов, латышским стрелкам удалось сдержать наступление чехов и, тем самым, дать возможность эвакуировать часть обозов.

 

8 июня при наступлении на Самару с противником встретился Уфимский отряд, составивший ядро обороны города. В ходе боев был полностью уничтожены латышский отряд на Коровьем острове и штабной отряд, сдерживавший наступление чехословаков на Саратовской улице до 7 часов утра 9 июня.(8)

 

1 июля 1918 года 4-й латышский советский стрелковый полк вошел в состав 1-й Революционной армии. Помощник командира полка Я. Лацис был назначен командиром Инзенской дивизии. При назначении на должность командарма М.Н. Тухачевского в должность политического комиссара вступил О. Калнынь. 4 июля латышские стрелки 4-го полка и рота 1-го Московского стрелкового полка отличилась при взятии Сызрани. Впоследствии командарм Тухачевский так описывал операцию по захвату сызраньского моста: «В первую голову был пропущен паровоз без машиниста, на полных парах, с открытым регулятором для испытания пути и разрушения бронепоезда противника, если бы таковой встретился, за этим паровозом двигался латышский броневой поезд. …За бронепоездом двигалась вторая бригада Симбирской дивизии (куда входили латышские отряды – Н.К.). …Артиллерийской подготовкой руководил инспектор артиллерии тов. Гардер. Переправой руководил тов. Энгельгардт. Артиллерия пристрелялась еще днем и с начала наступления наших войск переносила постепенно огонь на тылы противника. Бешено несущийся паровоз и убийственный артиллерийский огонь сразу же произвели на белых сильное моральное впечатление. За паровозом

выступил латышский бронепоезд и завязалась перестрелка».(9)

 

Латышские стрелки также сыграли важную роль при обороне Симбирска. Основу гарнизона составляли 1-й латышский революционный полк под командой Я. Тилле (500 стрелков и 2 орудия) и Симбирская латышская рота в 100 человек. В ходе эвакуации Симбирска под ударами волжских добровольцев подполковника В.О. Каппеля латыши прикрывали отход главных сил гарнизона и охраняли переправы через Волгу до полного оставления города. Не смотря на то, что к концу июля чехословакам и белым повстанцам удалось захватить район Средней Волги, советским командованием была организована 1-я армия, основу которой составили 4-й латышский полк, Самарский латышский батальон и Симбирский 1-й революционный латышский полк, принявшие на себя вместе с другими частями красноармейцев первые удары противника в Поволжье.

 

В результате чехословацкого выступления трудное положение сложилось на Южном Урале и в Западной Сибири. Здесь на начальном этапе боевых действий основной удар белогвардейцев и чехов отражали латышские отряды.

 

Две роты Уфимского латышского батальона были направлены в Самару, а одна рота послана к Кинели. Эта рота оказалась в числе отдельных отрядов, собранных 26 июня на станции Филипповка, из которых начала формироваться 2-я советская армия. 10 июля Уфимский латышский батальон, пополнившийся добровольцами до 436 человек, вышел к Николо-Березовке, где концентрировалась 2-я армия. Армия состояла из множества отрядов, среди которых Латышский батальон был самой крупной боевой единицей, что позволило командованию направить его в район Камбаровского завода и Сарапула для подавления восстаний.(10)

 

В августе 1918 года латышские стрелки приняли участие в боевых действиях против ижевских и воткинских повстанцев.

 

Во второй половине августа Латышский батальон Я. Рейнфельда дважды отбил наступление ижевцев на Сарапул.(11) В сентябре батальон вынужден был оставить Сарапул и перешел на станцию Агрыз, где соединился с отрядом М.В, Чеверева, а затем вышел на станцию Сюгинская, где вошел в состав 4-го полка 2-й сводной дивизии 2-й армии под командованием В. Азина. Стрелки латышского батальона образовали 1-ю и 2-ю роты полка.(12)

 

24 сентября на подавление ижеско-воткинского восстания выехал 7-й латышский советский стрелковый полк в составе 788 бойцов с 18 пулеметами, а также с отрядом кавалерии и артиллерийским дивизионом.(13) 29 сентября полк прибыл на станцию Чепца Пермской железной дороги, в 100 км севернее Воткинска, и вошел в состав Особой Вятской дивизии. 2 октября полк выступил в направлении Воткинска по маршруту Полом – Дебесы – Тыловой. 7 октября латышские стрелки встретились с противником у села Шаркан в 35 км к северу от Воткинска. С этого времени вместе с частями Особой Вятской дивизии стрелки вели упорные бои в районе деревень Шаркан, Мышкино, Денежный Ключ, которые несколько раз переходили из рук в руки. В ходе тяжелых боев, подойдя к Воткинску, 2-й и 3-й батальоны полка 11 ноября освободили город, а 1-й батальон занял деревню Нумойна в 18 км Восточнее Воткинска.(14) Чуть ранее, 7 ноября, 4-й полк вступил в Ижевск, что означало конец восстания.

 

После занятия Ижевска 2-я сводная дивизия была переформирована в 28-ю стрелковую, а 4-й полк – в 247-й, в состав которого входили две латышские роты. Впоследствии латыши в составе полка наступали вдоль железной дороги

Сарапул – Красноуфимск. Многие стрелки латышской роты были выдвинуты на командные должности. В декабре 1918 года полк сражался в районе Кунгура. 60 стрелков перешли вскоре в состав Латышской дивизии, остальные продолжили

воевать в 247-м полку.(15)

 

Активное участие в боях с Сибирской армией латышские стрелки приняли и на Екатеринбургском направлении. 18 июня, в момент наступления на город, в Екатеринбург прибыл Торошинский латышский полк в составе 675 стрелков.(16) 12 июля, когда противник, наступая от Златоуста, разбил советские отряды у Нязепетровска, на этот участок фронта был направлен Торошинский полк. 15 июля 426 стрелков прибыли на станцию Арсланово в 30 км севернее Нязепетровска.

 

Утром 18 июля белые начали наступление тремя цепями по обе стороны железной дороги при поддержке бронеплощадки. Против них успешно действовал латышский блиндированный поезд: три вагона, защищенные мешками с песком и две платформы с двумя пулеметами и одной траншейной пушкой. Выдвинутый впереди цепи, поезд наносил противнику большие потери до тех пор, пока не были ранены все пулеметные расчеты и убит наводчик пушки.

 

Во второй половине дня сильный отряд чехов, совершив обход через лес, вышел в тыл Торошинскому полку. Стрелки были вынуждены отступить к станции Михайловский Завод. Однако выход чехов в тыл и обходы на флангах привели к полному окружению полка. Помощник командира полка Эльтерманис в рапорте командиру 3-й латышской бригады указал: «…было сделано все возможное.

Стрелки держались сверх всякой похвалы… В плен ни один стрелок не сдался… раненые застреливались сами. В бою погиб командир полка К. Герцберг. В руки противника попали траншейная пушка и два пулемета».(17) Упорное сопротивление латышских стрелков у Арсланова, а также разрушение мостов и железной дороги, задержали наступление чехословаков и позволили провести эвакуацию Екатеринбурга.

 

22 июля из Великих Лук на Урал выехал Лиепайский латышский полк. Он насчитывал 400 стрелков и 7 пулеметов. Полком командовал Н. Пулькис, комиссаром был К. Мауринь. Полк вступил в состав частей 3-й советской армии, действовавшей на красноуфимском направлении. К Лиепайскому полку был прикомандирован 3-й Пермский латышский кавалерийский эскадрон, он же – 1-й Петроградский латышский эскадрон. С августа по ноябрь 1918 года Лиепайский полк в составе 4-й Уральской дивизии вел упорные бои на Красноуфимском направлении. В декабре, когда противник захватил Кунгур и Пермь, полк отступил к Оханску. В середине февраля 1919 года после шестимесячных непрерывных боев полк был направлен на Западный фронт, в Латвию.

 

Латышские стрелки и отряды сыграли большую роль в боях на Урале, особенно в июне-сентябре 1918 года, когда силы 2-й и 3-й советских армий, расположенные на огромной территории еще только находились в стадии формирования.

Поэтому помощь, оказанная уральцам в борьбе с чехословаками и повстанцами Уфимским латышским батальоном, Торошинским и Лиепайским полками, а также 7-м латышским стрелковым полком имела немалое боевое и политическое значение для формирования Восточного фронта Советской Республики..

 

Примечания:

1 РГВА. Ф. 1. Оп. 1. Д. 20. ЛЛ. 21-22.

2 Там же. Ф.1577. Оп. 1. Д. 79. Л. 11.

3 1918 год на родине Ленина. Куйбышев, 1936. С. 49.

4 История латышских стрелков (1915-1920). Рига, 1972. С. 231.

5 Там же. С. 232.

6 Пензенская организация КПСС в годы гражданской войны (1918-1920). Пенза, 1960. С. 25-26.

7 РГВА. Ф. 1574. Оп. 1. Д. 27. Л. 76.

8 Медведев Е.М. Гражданская война и военная интервенция на Средней Волге. Куйбышев, 1959. С. 43.

9 Тухачевский М.Н. Избранные произведения. М., 1964. Т.1. С. 89.

10 История латышских стрелков (1915-1920). Рига, 1972. С. 279.

11 Там же. С. 280-281.

12 Там же. С. 282.

13 Там же.

14 РГВА. Ф.1577. Оп. 1. Д. 79. Л. 23.

15 История латышских стрелков (1915-1920). Рига, 1972. С. 280.

16 РГВА. Ф. 1574. Оп. 1. Д. 27. Л. 201.

17 Латышские стрелки в борьбе за Советскую власть в 1917 – 1920 гг. Рига, 1967. С. 123-125__

 

Гражданская война на Урале: Материалы II Международной научно-практической конференции «Гражданская война на Урале» (г.Кунгур, 7-8 октября 2011г.)/ Автономная некоммерческая организация «Историко-архивный музейный центр «РЕТРОспектива». – Пермь, 2011. – 144с., илл.