- Азин, Владимир
- Аузанс, Андрей
- Авен, Петр
- Бангерский, Рудольф
- Бриедис, Фридрих
- Данишевский, Карл
- Фабри́циус, Ян
- Гоппер, Карлис
- Юдин, Ян
- Калниньш, Фридрих
- Косматов, Александр
- Курелис, Янис
- Лацис, Ян
- Мангулис, Густав
- Мартусевич, Антон
- Мисиньш, Август
- Вацетис, Иоаким
- Стуцка, Кирилл
- Берзин, Рейнгольд
- Бриесма-Бриесме, Роберт
- Францис, Янис
- Пеникис, Мартиньш
- Крустиньш, Андрей
- Беркис, Кришьянис
- Упелниекс, Кристапс
- Вайнян, Карл
- Петерсон, Карл
- Нахимсон, Семён
- Гайлит, Ян
- Бе́рзиньш (Берзин), Эдуард Петрович
- Акуратерс, Янис
- Валтерс, Эвалдс
- Грегор, Ян
- Люндер, Ян
- Залитис, Янис
- Гольдманис, Ян
- Эйхманс, Фёдор
- Бранткалн, Детлав
- Клявиньш, Роберт
- Дамбитис, Роберт
- Буйкис, Ян
- Судрабкалн, Ян
- Каупиньш, Александр
- Карлсон, Карл-Рейнгольд-Георг
- Абелтиньш, Николайс
- Алкснис, Янис
- Бах, Жанис
- Боярс, Карлис
- Букс, Херманис Георгс Рудолфс
- Гринбергс, Густавс Екабс
- Думс, Висвалдис
- Калниньш, Теодорс
- Клеперис, Янис Волдемарс
- Карклиньш, Вилхелмс Юлиусс
- Скуиньш, Янис
- Хасманис, Паулс Робертс
- Упениекс, Вилис Фрицис
- Бубиндусс, Андрейс
- Даукшс, Петерис
- Калпакс, Оскар
- Кирхенштейн, Рудольф
- Берзин, Ян Карлович
- Озолс, Вольдемар
- Пече, Ян
- Славен, Пётр
- Тылтынь, Альфред
- Рихтер, Оскар
- Чанка-Фрейденфелде, Лина
- Бокис, Густав
- Бриедис, Петерис
- Гринс, Александрс
- Зелтиньш, Ансис
- Гетнер, Адольф Христофорович
- Клуцис, Густав
- Андерсон, Вольдемар Петрович
- Вейдеман, Карл (Карлис)
- Баллод, Юлиан
- Адамсонс, Ян
- Стучка, Пётр Иванович
- Рейнфельд, Ян
- Спрогис, Артур Карлович
- Эйдеман, Роберт Петрович
Данишевский Карл Христианович. (Соломин Н. И.)
Статья из книги
под редакцией доктора исторических наук Д. П. Ненарокова. Реввоенсовет Республики. Москва: изд-во политической литературы, 1991
Деятельность Реввоенсовета Республики, одно из «белых пятен» истории гражданской войны - почти не анализировалась и не освещалась объективно ввиду того, что его основной состав подвергся необоснованным репрессиям в период культа личности Сталина. Настоящее издание возвращает истории незаслуженно забытые имена, снимает искажения в трактовке некоторых фактов.
http://statehistory.ru/books/pod-red--D--P--Nenarokova_Revvoensovet--Respubliki/
Данишевский Карл Христианович.
Соломин Н. И.
Годы жизни: 1884—1938. Партийный, государственный и военный деятель. Член партии с 1900 г. В. 1917 г. член Московского комитета РСДРП(б). В июле — октябре 1918 г. член РВС Восточного фронта, в сентябре 1918 г.— апреле 1919 г. член РВСР и председатель Ревтрибунала Республики...
(Энциклопедия «Гражданская война и военная интервенция в СССР» (1987)
Местом пребывания Полевого штаба Реввоенсовета Республики был выбран небольшой подмосковный городок Серпухов. Вместе со штабистами засели за разработку плана разгрома белочехов, армии генерала Краснова и интервентов на севере Главнокомандующий Вооруженными Силами Республики И. И. Вацетис и член РВСР К. X. Данишевский. К 7 октября они подготовили доклад о стратегическом положении Советской Республики и задачах Красной Армии в период осенне-зимней кампании. Главком поехал в Москву, чтобы лично доложить Ленину, Свердлову и РВС Республики. К началу 1919 года предполагалось разгромить белых на Дону, на Восточном фронте выйти на рубеж Актюбинск — река Тобол, на севере, как и прежде, вести оборонительные бои. Впервые в районе Брянска и Орла создавалась резервная армия. Окружным военным комиссариатам предписывалось сформировать 11 стрелковых и две кавалерийских дивизии. Вносились предложения по улучшению военных перевозок и санитарной службы, ставилась задача создать Каспийскую флотилию, которая должна была оборонять устье Волги и проводить боевые операции у берегов Кавказа и Туркестана.
Встретив главкома, Карл Христианович по его довольному лицу понял, что поездка в Москву увенчалась успехом.
— Ленин одобрил наш план,— радостно сообщил Вацетис.— Он обещал нам всестороннюю поддержку.
В течение октября всем фронтам были уточнены стратегические задачи. На большинстве приказов и директив, отданных главкомом Республики с сентября 1918 по январь 1919 года, рядом с подписью Вацетиса стоит фамилия Данишевского. Это была не пустая формальность. Карл Христианович глубоко вникал в разработку каждого документа, твердо отстаивал партийные позиции.
Надо сказать, что главком отличался очень трудным, неуживчивым характером. Прямой и резкий, он зачастую в разговоре не выбирал выражений, не искал дружбы ни с членами РВСР, ни с командующими фронтов и армий. Не отличался он деликатностью и в обращении с партийными деятелями, рекомендованными на командные должности. Так, например, Вацетис долго не соглашался с назначением комиссара Ярославского военного округа М. В. Фрунзе на должность командующего 4-й армии Восточного фронта.
Все это, вместе взятое, мешало нормальным деловым отношениям, созданию дружно работающего коллектива. Но Данишевский мог сработаться с ним, и в этом ему помогала железная выдержка, умение сохранять самообладание при самых сложных обстоятельствах. Отличавшийся сердечностью и простотой в обращении с людьми, Данишевский являлся как бы амортизатором, сглаживающим возникавшие инциденты, а рождалось их, надо сказать, великое множество.
Реввоенсовет Республики и главком держали твердый курс на строительство регулярной Красной Армии с привлечением старых военных специалистов. Такая доктрина всецело поддерживалась Советским правительством, и тем не менее она встречала упорное противодействие со стороны многих ответственных партийных работников. Вацетис, а вместе с ним и Данишевский беспощадно боролись с сепаратизмом, своеволием и партизанщиной, совершенно при этом не думая о последствиях, к которым могли привести их разногласия с влиятельными людьми. Острый конфликт возник у них с реввоенсоветом Южного фронта в составе И. В. Сталина, председателя Царицынского Совета С. К. Минина, командующего фронтом П. П. Сытина и его помощника К. Е. Ворошилова. На них была возложена задача — как можно быстрее разгромить армию генерала Краснова.
В приказе от 21 сентября Вацетис и Данишевский писали Сытину, «что боевые действия идут разрозненно, ныне, при создании Южного фронта, необходимо создать общий план действий. С этой работой прошу поторопиться, в оперативных делах вы должны пользоваться полной самостоятельностью и несете ответственность». Получив выписку из приказа, Павел Павлович Сытин вместе с назначенным командующим 9-й армией А. И. Егоровым выехали в Балашов, где в это время находился член РВСР К. А. Мехоношин. Вместе они отправились в Царицын.
Сталин, Минин и Ворошилов встретили Сытина с откровенной враждебностью. Они настаивали на том, чтобы руководство боевыми действиями осуществлял революционный военный совет фронта. Сытин возражал. Он извлек из портфеля инструкцию, подписанную Вацетисом и Данишевским, и положил ее на стол.
— Что это такое? — пренебрежительно произнес Сталин, глядя на бумаги.
— Это выписка из решения Реввоенсовета Республики. Прочитайте пункт девятый, где черным по белому написано: «...командующему фронтом Сытину предоставляется полная власть в ведении операций», что «в оперативные распоряжения командующего никто не должен вмешиваться».
Сталин взял со стола выписку, мельком глянул на нее и небрежно швырнул обратно:
— У нас на этот счет другое мнение.
Разногласия определились буквально по всем вопросам. Уже в то время у Сталина отмечалась нетерпимость к чужим взглядам. Сталин и Ворошилов считали главной целью фронта оборону Царицына, поэтому настаивали на том, чтобы штаб фронта располагался именно в этом городе. Сытин, ссылаясь на приказ Реввоенсовета Республики, доказывал, что первейшей задачей является очищение от белоказаков железнодорожной линии Поворино — Царицын, поэтому штаб фронта должен находиться согласно приказу в Козлове.
- Нет, в Царицыне,— упирался Сталин.— Отсюда мы будем наступать на Котельниково и Тихорецкую.
Видя, что спор заходит очень далеко, в него вмешался член Реввоенсовета Республики Мехоношин. Он предложил до разрешения этого вопроса в верхах придерживаться общего положения о членах военных советов и комиссарах, утвержденного ВЦИК 6 апреля 1918 года. Но Сталин и Ворошилов заупрямились и, отметая все разумные доводы, продолжали стоять на своем.
Возвратившись в Балашов, Мехоношин доложил Вацетису о случившемся, и, когда Данишевский, как обычно, рано утром зашел в кабинет главкома, тот показал ему тревожную телеграмму Мехоношина.
Карл Христианович прочитал:
«Товарищ Сталин, Минин и Ворошилов выдвигают, как наиболее целесообразную в настоящий момент, коллегиальную форму управления фронтом и коллегиальное решение всех оперативных вопросов. Мои и командующего фронтом Сытина разъяснения не привели к желательным результатам.
Принимая во внимание, что каждый день отсрочки в образовании объединяющего фронт центра имеет самое пагубное влияние на военное положение на столь серьезном боевом участке, где наши неудачи объясняются главным образом отсутствием Реввоенсовета, считаю необходимым принять самые энергичные меры к решению этого вопроса...»
- Так это же самая махровая партизанщина,— возмутился Данишевский.— Этого так оставлять нельзя.
Они тут же вместе с главкомом составили текст телеграммы в Царицын:
«Реввоенсовет Республики предлагает вам экстренно приступить к выполнению своих функций... и в самое ближайшее время наладить порядок на всем фронте и подготовить войска к решительному наступлению».
Но упрямый Сталин и послушный ему во всем Ворошилов вновь не подчинились приказу и даже совершили недопустимое — отстранили Сытина от должности командующего фронтом. Новым командующим фронтом они предполагали назначить Ворошилова.
Узнав об этом, Вацетис и Данишевский направили Сталину строгое указание: «Никаких перегруппировок частей войск без разрешения командующего фронтом Сытина не производить». Они еще раз предложили всем членам РВС фронта выехать из Царицына в Козлов, где находился штаб, и работать в тесном контакте с Сытиным. Карл Христианович позвонил в Балашов Мехоношину и от имени Вацетиса попросил его войти в состав РВС Южного фронта и обеспечить единство командования. Однако Сталин и Ворошилов стояли на своем, отвергая любой компромисс. Данишевскому пришлось обратиться за помощью в ЦК РКП(б).
Секретарь ЦК Яков Михайлович Свердлов прибыл в Царицын, чтобы на месте разобраться в ситуации. Выяснив существо конфликта, он принял сторону Сытина, Вацетиса и Данишевского.
Настойчивая и принципиальная позиция, занятая Вацетисом и Данишевским, принесла свои плоды. Сталин, вносивший разногласия в работу реввоенсовета фронта, был отозван в Москву. Из резерва Главного командования в Козлов и Грязи были направлены три латышских стрелковых полка, на Южный фронт прибыло пополнение из Камышина и Саратова, из 1 -й армии Восточного фронта к Царицыну направилась Волжская военная флотилия, которой была поставлена задача уничтожить вражескую переправу у Светлого Яра.
18 ноября 1918 года войска Южного фронта получили приказ, подписанный Вацетисом, Данишевским и Араловым:
«Политическая обстановка требует от нас энергичного перехода в наступление всеми армиями: 8, 9, 10, 11 и 12-й. Задача отбросить противника на правый берег Дона».
После упорных боев под Царицыном красновцев удалось оттеснить от города. Долго не могли добиться успеха части 8-й и 9-й армий, но в декабре 1918 года и они начали стремительно продвигаться вперед к Новочеркасску. Белоказачья армия генерала Краснова перестала существовать.
Осенью 1918 года состоялось совещание, на котором присутствовали члены РВСР и представители почти всех военных ведомств. Речь шла о создании Военно-революционного трибунала, который возглавил бы все военные судебно-следственные учреждения. Приказом РВСР от 14 октября 1918 года председателем Ревтрибунала был назначен К. X. Данишевский, а его членами - К. А. Мехоношин и С. А. Аралов.
Подчинялся Ревтрибунал непосредственно председателю РВСР Троцкому. Работать с этим человеком было нелегко. Обладая властной натурой, он не терпел возражений. Многие пасовали в разговоре с ним. Данишевский обладал завидной выдержкой, при любой грубой выходке председателя Реввоенсовета оставался неизменно сдержанным и внешне спокойным.
Карл Христианович с головой ушел в новое для него дело. В короткий срок под его руководством была разработана структура фронтовых и армейских ревтрибуналов. Данишевский лично подбирал людей на должности председателей трибуналов.
Декретом от 11 декабря 1918 года устанавливалось, что трибуналы являются коллегиальными органами, состоящими из трех членов, в основу их деятельности закладывались такие принципы: целесообразность, беспристрастность, равноправие сторон, гласность. Приговор выносился большинством голосов. Смертная казнь назначалась только при условии полного единодушия членов трибунала.
Данишевский так трактовал роль трибунала:
«Трибуналы не руководствуются и не должны руководствоваться никакими юридическими нормами. Это — карательные органы, созданные в процессе напряженнейшей революционной борьбы, которые выносят свои приговоры, руководствуясь исключительно принципами политической целесообразности и правосознания коммунистов.
Отсюда вытекает беспощадность приговоров. Но, как бы ни был беспощаден каждый отдельный приговор, он обязательно должен быть основан на чувстве социальной справедливости, должен будить это чувство. При огромной сложности задач военных трибуналов на их руководителях лежит и огромная ответственность. Приговоры несправедливые, жестокие, безмотивные не должны иметь места. В этом отношении со стороны руководителей военных трибуналов должна проявляться особая осторожность».
Такая трактовка роли трибуналов могла и не раз приводила к трагическим последствиям, к неоправданно суровым приговорам, как это было, например, с Борисом Макеевичем Думенко.
В Красной Армии его называли «первой шашкой Республики». Созданный им на Дону партизанский отряд вырос в кавалерийский корпус, не знавший поражений. Деникинцы обещали чины и звания, огромное денежное вознаграждение за голову Думенко. Но случилось непредвиденное — трижды раненный комкор был арестован по ложному навету. Обвинения против Думенко строились на показаниях Щаденко, Буденного и Ворошилова, которые завидовали стремительному росту талантливого командира, его популярности в Красной Армии. Изучив протоколы допросов, Данишевский направился к Троцкому, чтобы убедить его в невиновности Думенко, но председатель Реввоенсовета не принял его, сославшись на плохое самочувствие. Так не стало одного из подлинных героев революции.
Трибуналы, не опирающиеся в своих действиях на закон, могли свободно творить произвол. В октябре 1918 года произошел неприятный инцидент с реввоенсоветом 3-й армии Восточного фронта, которая неудачно действовала в боях на пермском направлении. Троцкий направил грозную телеграмму в адрес РВС:
«Предлагаю немедленно сообщить, каковы, по вашему суждению, главные причины полной неудачности действий 3-й армии. Опыт других армий свидетельствует, что успеха нет, когда плохи командующие и комиссары. Около двух недель тому назад из Пермской дивизии перебежало несколько офицеров. Я требовал составления послужных списков с указанием места пребывания их семейств для немедленного ареста таковых. Равным образом требовал ответа, расстреляны ли комиссары дивизий и полков, допустившие измену лиц командного состава. Ответа не получил. Требую немедленного разъяснения по всем пунктам».
Вскоре в Реввоенсовет Республики пришла ответная телеграмма от членов РВС 3-й армии Смилги и Лашевича. Троцкого в тот момент в Москве не оказалось, он находился на Южном фронте, и телеграмма легла на стол Данишевскому. В ней говорилось о трудном положении армии, чей фронт растянут на 900 верст. Каждый день упорных боев обходится в 300—500 человек убитыми, при общей численности армии в 7 тысяч человек. Пополнение не поступает.
Далее члены РВС Смилга и Лашевич писали:
«Теперь по вопросу о командирах и комиссарах. Лучше всего будет, когда мы назовем их имена. Они должны быть известны Реввоенсовету Республики. 4-я дивизия — Блюхер, бывший командующий Южно-Уральской армией, получил первый орден Красного Знамени. 5-я дивизия — Ломберг, соратник Блюхера, 3-я дивизия — Эйдеман, видный работник в Сибири, бывший командующий Сибирской армией. Сводная дивизия - Овчинников, Георгиевский кавалер всех степеней. Имеет благодарность от вас за дела против немцев.
Комиссары дивизий и бригад: Бакаев, Залуцкий, Зофф, Бела Кун, Мрачковский, Лацис. У нас не вошло в привычку много писать о подвигах наших бойцов, но если это потребовалось бы, то мы уверены, что нам не пришлось бы краснеть за руководителей 3-й армии. Согласно телеграмме мы должны расстрелять помимо других Бакаева и Залуцкого. Этого мы сделать не можем, ибо не считаем их виновными. Просим отдать нас под суд за неисполнение боевого приказа».
По законам военного времени подобное ослушание могло для всех кончиться печально, но смелый и аргументированный тон телеграммы заставил Данишевского совсем по-иному взглянуть на событие. Председатель Ревтрибунала Республики взял командиров и комиссаров под защиту. Впоследствии Блюхер стал маршалом Советского Союза, Зофф — комиссаром Морских Сил Республики, Бела Кун — одним из основателей Коммунистической партии Венгрии.
Красная Армия состояла в основном из темной крестьянской массы, уставшей от долгой войны. Этим объяснялись и многочисленные случаи дезертирства. Дезертиров ловили и вновь посылали на фронт, но они снова убегали, увлекая за собой других бойцов. Бегство с фронта приобретало огромные масштабы. Об этом красноречиво говорят цифры. С февраля по декабрь 1919 года из Красной Армии дезертировало 1 761 104 человека.
«Борьбу с этой стихией,— писал В. И. Ленин,— нельзя вести только пропагандой и агитацией, только организацией соревнования, только отбором агитаторов, бороться нужно и принуждением».
Этим занимались ревтрибуналы, которые действовали в тесном содружестве с Центральной комиссией по борьбе с дезертирством. Оставившие самовольно свои части подвергались наказанию от денежного штрафа до расстрела. Хозяева квартир и председатели домовых комитетов, которые укрывали дезертиров, привлекались к принудительным работам на срок до пяти лет.
Ревтрибуналы были не только карающими органами. Данишевский призывал своих подчиненных, чтобы они содействовали устранению тех недостатков, которые побуждали людей дезертировать. По их требованию улучшалось снабжение армий, осуществлялся контроль за тем, чтобы семьи красноармейцев полностью получали положенные им по закону льготы. По предложению Данишевского РВСР принял особый приказ, который освобождал от наказания дезертиров, добровольно явившихся в свои части в течение двухнедельного срока. Это гуманное решение вызвало огромный эффект, в армию по собственной воле возвратились 898 533 дезертира.
Конец 1918 года ознаменовался крупными успехами Красной Армии на Южном и Восточном фронтах, к лучшему менялась обстановка и на западе Республики. После Ноябрьской революции в Германии начался вывод немецких войск с территории России. В приказе командующему 7-й армией, отданном 16 ноября 1918 года за подписью Вацетиса и Данишевского, говорилось, что политическая обстановка требует немедленного занятия нашими войсками Пскова и Нарвы. Боевой приказ содержал требование развернуть наступление одной колонной от Ямбурга до Нарвы, другой — от станции Дно на Псков.
Приближалась пора освобождения Латвии, Литвы и Эстонии. В одной из телеграмм В. И. Ленин писал Вацетису:
«С продвижением наших войск на запад и на Украину создаются временные советские правительства, призванные укрепить власть Советов на местах. Это обстоятельство имеет ту хорошую сторону, что отнимает возможность у шовинистов Украины, Литвы, Латвии, Эстляндии рассматривать движение наших войск, как оккупацию, а создает благоприятную атмосферу для дальнейшего продвижения наших войск. Без этого обстоятельства наши войска были бы поставлены... в невозможное положение и население не встречало бы их, как освободителей».
В конце ноября в Серпухов позвонил один из руководителей социал-демократии Латвии Петр Стучка. Он сообщил, что в Риге состоялась 17-я партконференция, которая создала Латвийский Военно-революционный комитет, в городах образованы подпольные Советы, готовится вооруженное восстание.
- Товарищи предлагают образовать временное Советское правительство Латвии и вместе с латышскими стрелками прийти им на помощь. Рижские подпольщики сообщили, что они приняли решение образовать правительство Советской Латвии из девяти человек, пять из которых находятся в Риге и четверо в России.
Председателем правительства единодушно был избран Петр Стучка, его заместителем — Карл Данишевский, военным комиссаром - Карл Петерсон, комиссаром внутренних дел — Ян Ленцман.
Почти до утра не выходили они из небольшой комнаты на Никитской улице, где помещалось Русское бюро ЦК СДЛ. Составляли текст манифеста, провозглашавшего независимость Советской Латвии. Его скрепили своими подписями Стучка, Данишевский и Ленцман. Захватив с собой текст манифеста, Ленцман тут же выехал в освобожденные районы Латвии, а Стучка и Данишевский поспешили в Кремль к Свердлову.
Петр Иванович передал председателю ВЦИК текст манифеста.
- Яков Михайлович, мы приглашаем вас в Ригу на съезд Советов. Он откроется 13 января 1919 года в 12 часов дня в Доме рыцарей.
Свердлов взглянул поверх очков и весело улыбнулся:
- Не рано ли, Петр Иванович, приглашаете на съезд? Вы еще не имеете в своем распоряжении ни одной пяди латвийской земли.
— Не извольте беспокоиться, Яков Михайлович. Наш уговор остается в силе. Правильно, Карл?
Данишевский утвердительно кивнул головой.
— Вот видите. Итак, ждем вас в Риге 13 января в 12 часов дня.
Ехать на родину решили через Петроград на Валку, но отъезд задержался на несколько дней, и только поздним вечером 20 декабря состав из нескольких вагонов отошел от Николаевского вокзала и, разрезая кромешную тьму, двинулся к Питеру.
К Риге красные войска приближались по двум железнодорожным линиям — от Валка с северо-востока и от Якобштадта с юго-востока. Им противостояли хорошо оснащенные формирования балтийского ландесвера, в состав которого входили немецкие, латышские и русские белогвардейцы. Они оказывали упорное сопротивление.
Особенно жестоким был бой у Хинценберга, расположенного в 30 верстах от Риги. Латышские стрелки наголову разбили неприятеля.
Продолжение на подстранице...