Строительство Красной армии на Урале / Берзин, Рейнгольд / люди / Латышские стрелки

Берзин Р.И. Строительство Красной Армии на Урале

Источник: http://ru-civil-war.livejournal.com/296011.html

Берзин Р.И. Строительство Красной Армии на Урале. // В боях и походах. Воспоминания участников гражданской войны на Урале. Свердловск, 1959. с. 158-169.

{с. 158}
   Подавить, разрушить старое — задача тяжелая, трудная, но еще труднее на обломках старого, разрушенного создать новое, жизнеспособное.
   В военном деле мы к этому созиданию были призваны декретом об организации на местах военных комиссариатов. Но «места», как это часто случалось, не учитывая всей спешности и важности быстрого создания вооруженной силы пролетариата, не торопились. Поэтому ВЦИК вынужден был обратиться с призывом ко всем губернским, уездным и волостным Советам рабочих, крестьянских и казачьих депутатов.
   В нем говорилось, что создание вооруженной силы требует в качестве первого условия наличности хорошего налаженного аппарата военного управления на местах. Декретом 8 апреля Советская власть всем губернским, уездным и волостным Советам приказала создать на местах комиссариаты по военным делам в составе трех членов при непременном участии одного {с. 159} военного специалиста. Между тем до настоящего времени большинство Советов не провело в жизнь указанного декрета. Во многих местах существовали бесформенные военные отделы, до сих пор не введенные в рамки военных комиссариатов. Немало и таких мест, где задачи местного военного управления не были выделены из советских органов общего управления.
   Предписание давало недельный срок для создания военных комиссариатов под личную ответственность председателей Советов. Такая спешность была вполне понятна: в мае 1918 года мы уже имели дело с восставшим чехословацким корпусом.
   Восточный фронт фактически явился первым нашим фронтом, где военная организация была поставлена на должную высоту, построена по требованию военной науки. Следуя требованиям жизни, мы отказались от добровольчества и перешли к принудительной системе комплектования — мобилизации.
   Вот как обстояло дело с самого начала.
   Громадное количество красных добровольцев не имело вовсе понятия об оружии. К инструкторам, посланным из центра, относились с крайним предубеждением. Отдельные отряды под предводительством своих начальников часто не выполняли общих приказов и проявляли склонность действовать в бою самостоятельно.
   В Уфе вся вооруженная сила организовалась в Боевые Дружины Народного Вооружения. Члены этих дружин назывались «боевиками». По существу это была та же Красная гвардия со своеобразной организацией и управлением.
   Во главе дружин стоял опытный боевик и партийный товарищ Э. Кадомцев, имевший практику в организации боевиков еще в 1905 году. Убедить его в нецелесообразности организации этих дружин могла только жизнь.
   В состав дружин входили главным образом рабочие завода. Это были безусловно хорошие, сознательные люди, но совершенно неподготовленные в военном отношении, не имели внутренней организации, средств передвижения, питания и связи. Начальник отряда, как и начальник штаба каждого отряда были такими же рабочими, не имевшими самых элементарных сведений об управлении войсками в бою, как и все остальные боевики.
{с. 160}
   Интересная, но печальная картина получилась при столкновении с врагами. Когда отрядам был отдан приказ занять боевой участок, выставить сторожевое охранение, держать связь по фронту и в глубину, то оказалось, что обо всем этом дружинники и понятия не имели. Шли кучками вперед, при малейшем шорохе или своем же выстреле открывали беспорядочный огонь в воздух, не видя противника. Соседи их, не имея связи, принимали это за атаку белочехов и отступали.
   Под Миассом 2 июня пришлось буквально расставлять каждого солдата в цепи, разъяснять, как двигаться вперед, как держать себя во время наступления или перестрелки. И все же, когда два чехословацких полка повели наступление и показались цепи противника с дисциплинированным ружейным и пулеметным огнем, боевики не выдержали и отступили.
   С первых же столкновений они поняли сами, что разрозненные кучки вооруженных людей не военная сила. Поэтому, когда отдан был приказ «объединить все отряды в один с правильными ротными подразделениями», с тов. Малышевым и начальником штаба,— офицером генерального штаба,— боевики обрадовались. Они поняли, что им не хватает знаний, и учились охотно и с жаром. Прошло немного времени, и отряды рабочих стали творить чудеса в борьбе с превосходящими силами неприятеля.
   Гораздо хуже обстояло дело с Пермским отрядом, который хотя и имел ротную организацию, но состав был разношерстным, люди впервые взяли в руки винтовки. Этот отряд по количеству был самым крупным, однако в военном отношении никакого значения не имел и разбежался при первых же выстрелах.
   В этом отряде пришлось провести самую строгую чистку. Были заменены начальники, отряд пополнился новыми боевиками, моральный дух его значительно поднялся.
   Не лучше обстояло дело и с отрядами под Самарой. Во время наступления чехословаков, когда Волга разлилась и не было никакой переправы, кроме одного моста, для защиты которого требовалось немного хороших бойцов, наши отряды, имея пулеметы и артиллерию, позволили-таки противнику взять мост без боя.
{с. 161}
   Все это свидетельствовало о том, что победителями нам при такой военной организации не выйти. Лучшие, сознательные бойцы гибли почти без пользы, из-за отсутствия правильной военной организации, управления и аппаратов снабжения.
   Вот почему центр так настойчиво требовал создания военных комиссариатов и формирования Красной Армии по единой системе.
   В сравнительно лучших условиях находились части Уральского военного округа, действовавшие против чехо-словаков в районе Екатеринбург — Челябинск. В большинстве своем они уже имели полковые объединения, хотя еще и не совершенные. Всего в отрядах было 2169 штыков, 63 сабли, 38 пулеметов и два орудия.
   За время боев от 27 мая по 11 июня все эти части потеряли почти половину своего состава. Но дрались прекрасно. После первых же боев солдаты 3-го и 7-го уральских полков единогласно решили:
   1. Для установления порядка и дисциплины необходимо немедленно упразднить комитеты — их время прошло.
   2. Запретить митинги и собрания, которые имеет право разрешать, если необходимо, военный комиссар, и то в часы, вполне свободные.
   3. Привести в действие полевые суды (реввоентрибуналы), чтобы преступники — дезертиры и изменники — видели, что их наказывают не на словах, а на деле.
   4. Заботиться о питании, обуви и снабжении.
   5. Назначить начальников из опытных военных людей до взводных командиров включительно.
   Такие постановления бойцов для того времени были очень характерными, но они появились в результате горького опыта и неудач на фронте.
   Первая мобилизация была объявлена декретом ВЦИК 12 июня 1918 года. Были призваны рабочие и не эксплуатирующие чужого труда крестьяне Уральского, Приволжского и Западно-Сибирского военных округов. В Питере и Москве мобилизовали рабочих.
   С изданием этого декрета этап добровольчества в Красной Армии закончился. Отрядной системе был положен конец. Говоря прямо, это было спасение армии, ибо дело оперативного руководства и управления войсками имело в этот период серьезные недостатки.
{с. 162}
   Работали без плана, без системы, без связи, как говорится, кто в лес, кто по дрова. Конечно, мы все знали цель нашей войны, знали, за что боремся, знали, что необходимо разбить врагов наголову, уничтожить их, но мы не умели выбирать и комбинировать средства борьбы. Это обошлось нам дорого, и главным образом благодаря тому, что нам пришлось одновременно строить армию и в то же время воевать.
   Тогдашние главкомы не думали кому-либо подчиняться, считали себя вполне независимыми и самостоятельными. Также независимо вели себя и все начальники отрядов. Между тем большинство этих главкомов не имело почти никакого понятия о стратегии и тактике. Так, например, весь штаб главнокомандующего Оренбургско-Уральским фронтом Яковлева состоял из него, начальника штаба и адъютанта. Все остальные несли лишь охрану. И когда штаб захотел проверить, где и какие части у них действуют, какие пункты занимают, то оказалось, что ни главком, ни начальник штаба этого не знают. Далее выяснилось, что начальник штаба — анархист, что он все время ведет агитацию против Советской власти.
   Под Екатеринбургом дело управления войсками обстояло несравненно лучше. Общими операциями здесь руководил Уральский окружной комиссариат во главе с военкомами Голощекиным, Анучиным и военруком, бывшим генералом Надежным. Зато управление войсками, действовавшими под Омском, было очень своеобразным.
   Еще 26 мая 1918 года Омский областной исполком создал военно-революционный штаб, которому передал всю власть. Но в то же время существовал и Западно-Сибирский военно-оперативный штаб. Наконец, 8 июня был образован еще штаб пароходной флотилии, председателем которого избрали тов. Окулова. Третий пункт протокола заседания этого штаба гласил, что штаб ответственен перед собранием, состоящим из трех членов: 1) одного от всех советских исполкомов, 2) одного от военно-революционного штаба, 3) одного от Западно-Сибирского военно-оперативного штаба.
   В распоряжении этого штаба находилась флотилия в составе 17 пароходов. Командовал флотилией Роберт Эйдеман.
{с. 163}
   В отрядах, действовавших в Сибири, существовали еще и выборные начальники.
   Разношерстность штабов, необъединенность диктовали необходимость принять твердые, решительные меры для упорядочения, для создания единства командования.
   Товарищи, побывавшие тогда в Сибири, в самых мрачных красках рисовали военное положение в ней. Снабжение продовольствием организовать было некому. Точных данных о силах противника и даже своих никто дать не мог, так как боевых соприкосновений почти не было. Отряды отступали по разным направлениям, действовали различно и никакому учету не поддавались. Всякая связь отсутствовала, и трудно было предвидеть, где и как можно будет установить фронт.
   13 июня Уральский областной комитет РКП (б) созвал совещание, на котором участвовали представители областного комитета РКП (б), областного комитета левых эсеров, представители областного Совета, военные комиссары Уральского военного округа, представители военной инспекции и члены Средне-Сибирского военного округа. Совещание пришло к заключению, что необходимо создать единый орган оперативного управления на Урале и в Сибири и что только таким образом возможно будет принять кое-какие меры по упорядочению положения, неожиданно создавшегося на Урало-Сибирском фронте.
   Это историческое совещание решило объединить все отдельные участки фронта под общим названием «Северо-Урало-Сибирский фронт» и во главе поставить коллегию из командующего и двух членов. Должность командующего была предложена мне, а членами коллегии назначены: военный руководитель Уральского округа бывший генерал Надежный и военный комиссар округа тов. Анучин.
   Штабу прежде всего необходимо было связаться с центром, чтобы информировать его о положении и получать необходимые директивы. В это время высшим руководящим оперативным органом Советской республики считался Высший Военный Совет, образованный 4 марта 1918 года. В задачу его входило создание вооруженной силы путем всеобщего военного обучения и вооружения трудящихся.
{с. 164}
   Вскоре Высшему Военному Совету был отправлен доклад о положении дел в Сибири и на Урале. Ответа на этот доклад мы не получили. (В это время начал уже работать другой орган — оперативный отдел Московского окружного комиссариата по военным делам, переданный в ведение Народного комиссариата.) А события на востоке развивались столь быстро, что ограничиваться полумерами в борьбе с контрреволюцией значило потерять все завоевания Октябрьской революции. Необходимо было думать не только об организации частей Красной Армии, но и о разумном управлении ими, о достижении победы. Поэтому на фронте параллельно шли и бои и организационная работа.
   В центр сыпались отовсюду запросы, просили помощи и указаний. Было ясно, что для руководства операциями, для управления войсками республики необходим авторитет; и так как на очереди дня стоял вопрос о борьбе с белочехами, то в первую очередь и был создан Революционный Военный Совет Восточного фронта. Главнокомандующим всем фронтом против белочехов назначили Муравьева.
   Назначение это — из тюрьмы на пост главнокомандующего — для многих было непонятным и странным. Но важно было одно: создан высший, объединяющий и связующий орган.
   22 июня 1918 года в разговоре по прямому проводу Муравьев сообщил мне, что Совет решил все действующие на Восточном фронте войска свести в четыре армии. Первая армия под командой Харченко будет действовать на Симбирском и Самарском направлениях. Вторая армия под командой Яковлева, расположенная на Уфимском и Оренбургском фронтах,— на Самарском и Челябинском направлениях. Третья армия под моим командованием и Особая армия под командой Раевского будет вести бои на Саратовском и Уральском направлениях. Штаб фронта и главное управление снабжением расположить в Казани.
   Таким образом проводилась полная централизация как командования, так и снабжения и формирования.
   Создание первого фронтового органа управления войсками сразу дало себя почувствовать. Получены были указания и установлена связь с руководящим оперативным центром.
{с. 165}
   Новый Северо-Урало-Сибирский фронт развил чрезвычайно энергичную работу по упорядочению фронта. Первым делом были сняты с фронта легкие отряды, обследован каждый район фронта, назначены подходящие командующие. В докладе, посланном 22 июня Высшему Военному Совету и главкому, сообщалось:
   «Организация штаба закончена. Все отделы работают, оперативные отделы ведут тщательную сводку о всех частях и отправляют сводки по всем направлениям. Разведывательным отделом разослан целый ряд агентов для организации разведки на местах. Контрразведка послала целый ряд агентов в расположение противника.
   Путем опроса лиц, пробившихся сквозь цепь неприятеля, собирается целый ряд ценных сведений о расположении противника. Топографическое отделение при содействии местного областного комиссариата земледелия изготовляет ряд карт района действия фронта. Отдел связи наладил в помещении штаба фронта телеграфную станцию с аппаратами всех систем. В настоящее время речь идет об установке радиостанции.
   Инструкторский отдел штаба фронта, помимо высылки инструкторов на фронт, тщательно проверяет каждую лрибывшую или сформированную часть.
   Весьма интересную работу совершает политический отдел фронта во главе с тов. Файерабендом, который привлек к делу всех политических работников областных комитетов партии — коммунистов и левых эсеров. Агитационное бюро ежедневно посылает по всем направлениям тысячи газет, брошюр, воззваний. Имеется специальный отдел агитации среди военнопленных и отдел воззваний к чехословакам, который изготовил уже свыше полутора миллиона прокламаций для разброски с аэропланов.
   Политическая агентура широко развита в следующих направлениях: при каждом военруке имеется два политических комиссара, на всех крупных узловых станциях железной дороги — политические представители. Кроме того, партийные комитеты разослали целый ряд агитаторов в те районы, которые им указаны политическим отделом фронта.
   При штабе фронта имеется контрразведывательный отдел, работающий в полном контакте с ЧК. Штаб фрон- {с. 166} та ведет работу согласованно с областным комиссариатом, имея в составе коллегии по управлению фронтом уральского окружного комиссара Анучина и военрука Надежного. Во главе отдела снабжения стоит Стогов, который предпринял ряд мер к правильному снабжению действующих частей по установленной норме. В настоящий момент снабжение идет через соответствующие отделы окружного комиссариата, но приняты уже меры к созданию чисто фронтовых органов снабжения.
   Выработан проект создания фронтовой автомобильной мастерской и полевого конского депо, так как фронт сильно нуждается в коннице, которой в прибывающих частях нет.
   Проект предусматривает создать депо на 1700 лошадей. В Красноуфимском уезде проведена частичная реквизиция конского состава, преимущественно в тех местах его, где происходили восстания против Советской власти.
   Штаб фронта регулирует продовольственный вопрос.
   Настроение в местах, занятых противником, для нас довольно благоприятно. Все показания единодушно говорят о том. что никогда еще идея Советской власти не была так лучезарна, как тогда, когда широкие массы рабочих и крестьян лишаются этой власти. Это дает нам твердую уверенность в том, что как только наши перейдут в наступление, в тылу у противника вспыхнет широкое восстание.
   Командующий фронтом — Берзин.
   Помощник командующего — Белицкий».
   Как видно, вновь созданный штаб в оперативном отношении действовал по законам военного времени. И только благодаря тому, что на Урале с первых же шагов привлекли военных специалистов, Красная Армия быстро оформилась и в организационном отношении пошла по правильному пути. Урал в этом деле опередил другие фронты, хотя у первого Реввоенсовета Восточного фронта не было утвержденных положений о правах и обязанностях комфронта и членов коллегии. Нам самим приходилось искать формы управления войсками, устанавливать соответствующие взаимоотношения между командующим, членами коллегии и комиссаром.
   Второго июля были получены две телеграммы об измене главнокомандующего Муравьева. В одной из них говорилось:
{с. 167}
   «Всем, всем, всем.
   Главнокомандующий армией против чехословаков Муравьев прибыл в Симбирск, оцепил Совет, заявил о своем объявлении войны Германии и потребовал поддержки Совдепа. Совдеп, ознакомившись с действиями Муравьева, распорядившегося снять войска и двинуть на Вятку, Саратов, Балашов и даже Москву через Пензу, единодушно отказал ему в поддержке, после чего Муравьев тут же застрелился. Все его войска по приказанию командира Тухачевского возвращены на прежние места для продолжения наступления на прежних позициях против чехословацких банд.
   Войска, охранявшие Муравьева, беспрекословно подчинились Совету, сознав свое заблуждение. Кровопролития не было. Наступило спокойствие.
   Коммунисты единодушно работают с левыми эсерами, не принимавшими участия в авантюре Муравьева».
   Декретом Совнаркома главнокомандующим фронтом был назначен Вацетис, а членом Революционного Военного Совета — Данишевский. Однако к штабу попрежнему относились недоверчиво. При первой же встрече я заявил Вацетису:
   — У вас штаб черный, как смола, а сидят в нем белогвардейцы и неспособные люди. Далеко с таким штабом не уедете.
   — К сожалению, ответил Вацетис. — Но штаб сформирован не мной, и я еще не успел произвести основательную чистку. Да и работников у меня нет. Дайте мне их.
   Не было ничего удивительного, когда этот штаб при сдаче Казани открыл винтовочный и пулеметный огонь по своему главнокомандующему, дравшемуся в силу сложившихся обстоятельств во главе латышских стрелков на улицах города, а вчерашние штабные служащие надели белые повязки и вместе с белочехами пошли против красных.
   После сдачи Казани от первого полевого штаба Восточного фронта ничего не осталось, кроме самого главкома Вацетиса. С адъютантами и несколькими солдатами Вацетис прибыл на пароходе в Пермь. Начальник штаба Майгур остался для работы в Свияжске. Член Реввоенсовета Данишевский очутился в Вятке.
{с. 168}
   Так, после двукратной измены, кончил свое существование первый высший орган управления войсками на Восточном фронте.
   Но, как ни печально кончил свое существование первый полевой штаб, идея необходимости оперативного руководящего органа на фронте осталась непоколебимой. На развалинах умершего штаба вырос новый штаб Восточного фронта, сумевший взять дела в руки и добиться победы.
   Второго сентября 1918 года Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет объявил следующее постановление:
   «Лицом к лицу с империалистическими хищниками, стремящимися задушить Советскую республику и растерзать ее труп на части, лицом к лицу с поднявшей желтое знамя измены российской буржуазией, предающей рабочую и крестьянскую страну шакалам империализма, Центральный Исполнительный Комитет Советов рабочих, крестьянских, красноармейских и казачьих депутатов постановляет:
   Советская республика превращается в военный лагерь. Во главе всех фронтов и всех военных учреждений республики становится Революционный Военный Совет с одним главнокомандующим.
   Все силы и средства социалистической республики ставятся в распоряжение священного дела вооруженной борьбы против насильников.
   Все граждане независимо от занятий и возраста должны беспрекословно выполнять те обязанности по обороне страны, какие будут на них возложены Советской властью.
   Поддержанная всем трудовым населением страны, рабоче-крестьянская Красная Армия раздавит и отбросит империалистических хищников, поднявших руку против Советской республики.
   Всероссийский ЦИК постановляет настоящее свое решение довести до самых широких рабочих и крестьянских масс, обязав все сельские, волостные и городские советы, все советские учреждения вывесить его на видных местах...
   Главнокомандующим всеми фронтами назначается тов. Вацетис».
   Последствия и значение этого постановления в борьбе с врагами Советской власти колоссальны. Возникно- {с. 169} вение Революционного Военного Совета республики с одним главнокомандующим всеми вооруженными силами ускорило не только строительство Красной Армии, но и победу над врагами.
   30 ноября 1918 года последовало постановление ВЦИК об учреждении верховного органа военного управления — Совета Рабоче-Крестьянской Обороны под председательством В. И. Ленина. С его возникновением была завершена основная работа по организации управления вооруженными силами снизу и доверху.
   То, что эта перестройка была произведена так удивительно быстро, объясняется энергией, возможной только и минуты опасности, и беспредельной поддержкой, которую оказывал партии и правительству народ.

ПРИМЕЧАНИЕ.

В библиографии работ Р.И. Берзина, составленной кандидатом исторических наук О. Блюмфельдом, отмечено [1, с. 165, 177]:

{с. 165}
В историческом плане наибольший интерес из работ Р. Берзина на военные темы представляет большая статья «Этапы в строительстве Красной Армии» ¹. Впервые она появилась в журнале «Революционный фронт» (1920, №2—6) и в этом же году вышла в Харькове отдельным изданием. (...)
¹ Часть этой статьи под заглавием «Строительство Красной Армии на Урале» без необходимых оговорок и указаний на источник опубликована в сборнике воспоминаний «В боях и походах» (Свердловск, 1959). В значительно сокращенном виде, хотя составитель тоже почему-то это не оговорил, статья Р. Берзина перепечатана в сборнике «Этапы большого пути» (М., 1962). (...)
{с. 177} (...)
60. Этапы в строительстве Красной Армии. Харьков, изд. Политотдела Укртрудармии, 1920. 120 с. Подпись: Р. Берзин. (...)
61. Берзин Р. Этапы в строительстве Красной Армии. — «Революционный фронт», 1920, №2, с. 34—40; №3, с. 65—72; №4, с. 38—47; №5, с. 30—35; №6, с. 17—20. — Подпись: Р. Берзин.

На самом деле, в сборнике [2] статья Берзина имеется, со ссылкой на №2, 5, 6 журнала «Революционный фронт» (Харьков), 1920, однако публикация 1959 г. более подробно освещает ситуацию вокруг Екатеринбурга.
К сожалению, после расстрела Берзина и его книга, да и журнал «Революционный фронт» стали библиографической редкостью, т.ч. полный текст статьи (и книги на ее основе) Берзина до сих пор, вероятно, не опубликован.
P.S.
Поскольку Блюмфельд не упоминает о статье Берзина в сборнике Рабочая революция на Урале (Екатеринбург, 1921) - вполне возможно, что статья Строительство Красной Армии на Урале была впервые опубликована именно в этом сборнике.

1. Блюмфельд О. Обзор печатных работ Р.И. Берзина. // Труды Государственной библиотеки Латвийской ССР им. Вилиса Лациса. Том II-III. Рига, 1970. с. 156-184.
2. Берзин Р. Этапы в строительстве Красной Армии. // Этапы большого пути. Воспоминания о гражданской войне. М., 1962. с. 101-135.