- Азин, Владимир
- Аузанс, Андрей
- Авен, Петр
- Бангерский, Рудольф
- Бриедис, Фридрих
- Данишевский, Карл
- Фабри́циус, Ян
- Гоппер, Карлис
- Юдин, Ян
- Калниньш, Фридрих
- Косматов, Александр
- Курелис, Янис
- Лацис, Ян
- Мангулис, Густав
- Мартусевич, Антон
- Мисиньш, Август
- Вацетис, Иоаким
- Стуцка, Кирилл
- Берзин, Рейнгольд
- Бриесма-Бриесме, Роберт
- Францис, Янис
- Пеникис, Мартиньш
- Крустиньш, Андрей
- Беркис, Кришьянис
- Упелниекс, Кристапс
- Вайнян, Карл
- Петерсон, Карл
- Нахимсон, Семён
- Гайлит, Ян
- Бе́рзиньш (Берзин), Эдуард Петрович
- Акуратерс, Янис
- Валтерс, Эвалдс
- Грегор, Ян
- Люндер, Ян
- Залитис, Янис
- Гольдманис, Ян
- Эйхманс, Фёдор
- Бранткалн, Детлав
- Клявиньш, Роберт
- Дамбитис, Роберт
- Буйкис, Ян
- Судрабкалн, Ян
- Каупиньш, Александр
- Карлсон, Карл-Рейнгольд-Георг
- Абелтиньш, Николайс
- Алкснис, Янис
- Бах, Жанис
- Боярс, Карлис
- Букс, Херманис Георгс Рудолфс
- Гринбергс, Густавс Екабс
- Думс, Висвалдис
- Калниньш, Теодорс
- Клеперис, Янис Волдемарс
- Карклиньш, Вилхелмс Юлиусс
- Скуиньш, Янис
- Хасманис, Паулс Робертс
- Упениекс, Вилис Фрицис
- Бубиндусс, Андрейс
- Даукшс, Петерис
- Калпакс, Оскар
- Кирхенштейн, Рудольф
- Берзин, Ян Карлович
- Озолс, Вольдемар
- Пече, Ян
- Славен, Пётр
- Тылтынь, Альфред
- Рихтер, Оскар
- Чанка-Фрейденфелде, Лина
- Бокис, Густав
- Бриедис, Петерис
- Гринс, Александрс
- Зелтиньш, Ансис
- Гетнер, Адольф Христофорович
- Клуцис, Густав
- Андерсон, Вольдемар Петрович
- Вейдеман, Карл (Карлис)
- Баллод, Юлиан
- Адамсонс, Ян
- Стучка, Пётр Иванович
- Рейнфельд, Ян
- Спрогис, Артур Карлович
- Эйдеман, Роберт Петрович
Вацетис Иоаким Иоакимович. (Дайнес В. О.) начало.
Статья из книги
под редакцией доктора исторических наук Д. П. Ненарокова. Реввоенсовет Республики. Москва: изд-во политической литературы, 1991
Деятельность Реввоенсовета Республики, одно из «белых пятен» истории гражданской войны - почти не анализировалась и не освещалась объективно ввиду того, что его основной состав подвергся необоснованным репрессиям в период культа личности Сталина. Настоящее издание возвращает истории незаслуженно забытые имена, снимает искажения в трактовке некоторых фактов.
http://statehistory.ru/books/pod-red--D--P--Nenarokova_Revvoensovet--Respubliki/
Вацетис Иоаким Иоакимович.
Дайнес В. О.
Вацетис Иоаким Иоакимович
Годы жизни: 1873—1938. Советский военачальник. Участник первой мировой войны. Начальник оперативного отдела Революционного полевого штаба при Ставке в декабре 1917 г. В июле — сентябре 1918 г. командующий Восточным фронтом. В сентябре 1918 г.— июле 1919 г. Главнокомандующий Вооруженными Силами Республики и член РВСР...
(Энциклопедия «Гражданская война и военная интервенция в СССР» (1987)
Тюремная дверь закрылась бесшумно. В камере царил полумрак. Осторожно, словно по льду, узник прошел до противоположной стены и тяжело опустился на железную кровать, застланную солдатским одеялом. Обида комом подступила к горлу... Вацетис1 никак не мог поверить в случившееся: он, Главнокомандующий всеми Вооруженными Силами Республики,— враг Советской власти! Особый отдел арестовал его за принадлежность к контрреволюционной белогвардейской организации. Одновременно аресту подверглись порученец главкома бывший капитан Е. И. Исаев, находившийся в распоряжении главкома бывший капитан Н. Н. Доможиров и еще ряд сотрудников.
В докладе заместителя председателя Особого отдела ВЧК И. П. Павлуновского говорилось:
«Следствием установлено, что белогвардейская группа Полевого штаба находилась в первоначальной стадии своей организации, т. е. она только что создавалась, намечала свои задачи и планы и приступила лишь к частичной их реализации, причем была еще настолько невлиятельная, что ее нахождение в Полевом штабе не отражалось на ходе операций на фронтах».
В день ареста членов «белогвардейской организации», 8 июля 1919 года, председателю РВСР Л. Д. Троцкому была направлена телеграмма за подписями председателя ВЧК Ф. Э. Дзержинского, члена Политбюро ЦК РКП(б) Н. Н. Крестинского, Председателя Совнаркома В. И. Ленина и заместителя председателя РВСР Э. М. Склянского. В телеграмме сообщалось:
«Вполне изобличенный в предательстве и сознавшийся Доможиров дал фактические показания в заговоре, в котором принимал деятельное участие Исаев, состоявший издавна для поручения при главкоме и живший с ним в одной квартире. Много других улик, ряд данных, изобличающих главкома в том, что он знал об этом заговоре. Пришлось подвергнуть аресту главкома»2.
В тот же день В. И. Ленин подписал проект постановления об освобождении И. И. Вацетиса от должности Главнокомандующего всеми Вооруженными Силами Республики.
Время тянулось невыносимо медленно, дни складывались в недели, недели в месяцы. Вацетиса не тревожили, на допросы не вызывали, обвинения не предъявляли. Теряясь в догадках, он коротал тюремные часы за чтением газет. С удивлением узнал из «Известий ВЦИК», где была напечатана статья начальника Политического управления РВСР И. Т. Смилги, что причиной смещения Вацетиса послужили его разногласия с командующим Восточным фронтом С. С. Каменевым о характере дальнейших операций на востоке страны. Опровергнуть это заявление Вацетис не имел возможности, и это очень расстраивало его.
Вынужденное безделье угнетало Вацетиса, привыкшего к работе, к напряженным суровым военным будням. Одиночество становилось все более тягостным. Чтобы отрешиться от мрачных мыслей, он стал восстанавливать в памяти картины прожитой жизни. Так родилась идея написать воспоминания о прошлом. Бумагу и карандаш ему предоставили без каких-либо затруднений, и началась творческая работа над будущими мемуарами. Это была, вероятно, первая попытка на втором году существования Советского государства одного из видных советских полководцев представить на суд читателей свой автобиографический труд. Правда, мемуары в то время не были опубликованы. Рукопись обнаружили советские историки лишь в первой половине 60-х годов в Центральном государственном архиве Советской Армии и в 1977 году опубликовали в журнале «Карогс» («Знамя»), а через два года она увидела свет на русском языке в журнале «Даугава». Свой труд Вацетис озаглавил «Моя жизнь и мои воспоминания».
В этом уникальном автобиографическом материале, не без известной доли субъективизма, присущего мемуарам, автор не только излагает события, но и размышляет над ними, высказывает порой необычные суждения. Значительная часть воспоминаний отличается лаконичностью, так как автор, видимо, надеялся в дальнейшем продолжить работу. Несмотря на это, рукопись представляет большую познавательную ценность для всех, кто интересуется историческим прошлым нашей Родины.
Работа над мемуарами как бы подводила итог прожитому, ведь Вацетису в то время шел сорок шестой год.
«Я, несомненно, прошел определенный период моей жизни,— писал он,— имеющий начало и определенное завершение. Эти строки я начинаю писать в то время, когда сижу арестованным при Особом отделе ВЧК, 29 июля 1919 года. Началом пройденного мною периода жизни является момент моего появления на свет 11 ноября 1873 года. Завершением его мое ровно год, день в день, пребывание на посту Главнокомандующего всеми Вооруженными Силами РСФСР, на который я был назначен 8 июля 1918 года и с которого был освобожден 8 июля 1919 года»3.
В определении срока пребывания на посту главкома Вацетис допустил неточность, так как 11 июля 1918 года он был назначен главнокомандующим Восточным фронтом, а Главнокомандующим всеми Вооруженными Силами Республики стал только 6 сентября.
Мемуары Вацетиса позволяют выяснить мотивы, побудившие умудренного опытом жизни бывшего полковника царской армии, отдавшего ей почти три десятка лет службы, стать на сторону защитников революции.
Возможно, определенную роль в этом сыграло социальное происхождение Вацетиса, родившегося в многодетной семье латышского батрака и с детства познавшего тяжесть подневольного труда. Отличаясь любознательностью и сообразительностью, мальчик страстно мечтал учиться.
«В Прибалтийском крае,— вспоминал Вацетис,— издавна существовало обязательное учение, причем дети должны были попечением своих родителей пройти предварительную подготовку дома. Обыкновенно родители старались давать своим детям учиться в школе пять — восемь зим. Я учился в волостной школе семь зим».
Учился Вацетис успешно, что и предопределило его дальнейший выбор жизненного пути. В восемнадцать лет он окончил Кулдигское уездное училище и, чтобы не быть обузой для семьи, выбрал военную профессию. В 1893 году прошел курс обучения в Рижском учебном унтер-офицерском батальоне, через три года окончил Виленское пехотное юнкерское училище. И началась нелегкая строевая армейская жизнь. Пройдя все ступени службы в армии, от солдата до офицера, Вацетис не порывал своих связей с солдатской массой. И в дальнейшем, уже будучи командиром полка, он хорошо знал ее нужды, был требовательным, но справедливым командиром. В период службы в царской армии проявилась и такая характерная черта Вацетиса, как демократичность, свойственная лучшей части российского офицерства, из рядов которой впоследствии вышло немало видных советских полководцев и военачальников. К их числу относятся С. С. Каменев, А. И. Корк, М. Н. Тухачевский, И. П. Уборевич и другие.
Большое воздействие на формирование самосознания И. И. Вацетиса оказали латышские стрелки, которыми он командовал с осени 1915 года. В латышских полках сильно было влияние большевиков. И вполне естественно, что под воздействием их агитации постепенно изменялись взгляды на происходившие в стране события и у командира 5-го Земгальского латышского стрелкового полка полковника Вацетиса. Он сумел правильно оценить и понять цели и замыслы большевиков, являвшихся истинными представителями трудового народа. Патриот, выходец из народа, Вацетис пришел к твердому убеждению, что его место в одном строю с трудящимися. И по велению сердца он сразу же после победы Октябрьского вооруженного восстания не просто встал на сторону революции, но и был в числе ее верных защитников. Несмотря на то, что Вацетис не был членом большевистской партии, он пользовался ее доверием. В конце ноября 1917 года его выдвигают на должность командующего 12-й армией, затем назначают начальником оперативного отделения Революционного полевого штаба при Ставке Верховного главнокомандующего. Вацетис участвует в разгроме антисоветского мятежа польского корпуса генерала Ю. Довбор-Мусницкого, в работе комиссии но выработке основ новой, социалистической армии и в организации сопротивления германским оккупантам в Белоруссии. В апреле 1918 года Вацетис формирует Латышскую советскую стрелковую дивизию, полки которой охраняли Кремль, подавляли мятеж левых эсеров в июле того же года в Москве. И когда левый эсер Муравьев, главнокомандующий Восточным фронтом, поднял мятеж и поставил в тяжелое положение войска фронта, Совет Народных Комиссаров под председательством В. И. Ленина принял решение о назначении главнокомандующим войсками фронта Вацетиса, а через полтора месяца Ленин предложил выдвинуть его на пост главкома.
Почему же на столь ответственную должность выбор пал на Вацетиса? Ведь к тому времени в Красной Армии служили сотни и тысячи бывших генералов и офицеров, в том числе занимавших высокие посты в старой армии. Здесь, вероятно, сыграло роль то обстоятельство, что Владимир Ильич лично знал Вацетиса, которому в тревожные июльские дни он поручил подавление левоэсеровского мятежа. Тогда Ленин спросил Вацетиса: «Товарищ, выдержим ли мы до утра?»
«Задавая этот вопрос,— вспоминал Вацетис,— Ленин смотрел мне прямо в глаза. Я понял, что от меня ждут категорического ответа, но я к этому не был подготовлен. Почему необходимо было выдержать до утра? Или наше положение действительно так опасно? Может быть, комиссары, находящиеся при мне, скрывают от меня многое? Под настойчивым взглядом Ильича я сформулировал свой ответ: положение еще не выяснено, обстановка осложнилась, 7 июля в четыре часа наступление состояться не может, так как невозможно собрать войска, поэтому я прошу дать мне два часа времени, чтобы объехать город, собрать необходимые сведения, и тогда в два часа я смогу дать определенный ответ. Владимир Ильич согласился и, ответив «я буду ждать вас», вышел столь же торопливо, как и вошел».
Вацетис сдержал свое слово. Ровно в два часа ночи он доложил Ленину, что мятеж будет подавлен не позднее двенадцати часов дня. В указанное время он сообщил Ленину о разгроме мятежников.
В. И. Ленин, сам ценивший точность и не любивший безответственных заявлений, несомненно, был высокого мнения о командирских качествах Вацетиса. Сыграло свою роль и то, что Иоаким Иоакимович командовал наиболее боеспособной силой Красной Армии в то время — Латышской советской стрелковой дивизией, беспредельно преданной Советской власти.
Однако для многих, и в первую очередь для высших чинов старой армии, назначение Вацетиса главкомом было неожиданностью и вызвало даже неудовольствие. По их мнению, должность Главнокомандующего всеми Вооруженными Силами Республики мог занимать человек, обладавший обширными оперативно-стратегическими познаниями, значительным опытом командования объединениями (армиями и фронтами). Этим требованиям Вацетис как будто не отвечал. После окончания училища и вплоть до конца 1917 года он командовал только подразделениями и частями, то есть имел практический опыт, не выходивший за рамки тактического масштаба. Правда, этот опыт был весьма значительным, и в тактических вопросах Вацетис разбирался досконально. Вот как оценивал Маршал Советского Союза Г. К. Жуков опыт, полученный от командования полком:
«Командир части, который хорошо освоил систему управления полком и способен обеспечить его постоянную боевую готовность, всегда будет передовым военачальником на всех последующих ступенях командования как в мирное, так и в военное время».
Есть еще одно немаловажное обстоятельство, свидетельствующее, что Вацетис вполне соответствовал новому назначению. В 1908 году он окончил Академию Генерального штаба и был переведен на дополнительный курс, который был предусмотрен главным образом для практических занятий с офицерами, готовившимися служить в Генеральном штабе. Таким образом, Вацетис получил высшее военное образование, изучил достаточно полно тактику и стратегию и в теоретическом отношении вполне соответствовал своему назначению. Приобрел он и определенный практический опыт работы в высших штабах. В старой армии существовало одно хорошее правило: кроме обязательного трехгодичного цензового командования ротой выпускники Академии Генерального штаба привлекались для работы в крупных штабах, чтения докладов, участия в полевых поездках. В соответствии с этим правилом Вацетис в разное время исполнял обязанности офицера Генерального штаба при штабе стрелковой дивизии, состоял штаб-офицером Генерального штаба при штабе армейского корпуса, возглавлял штаб дивизии, принимал участие в крупных маневрах. Все это способствовало закреплению на практике полученных теоретических знаний и расширению кругозора будущего полководца.
6 сентября 1918 года председатель Реввоенсовета Республики Л. Д. Троцкий подписал приказ о назначении Вацетиса Главнокомандующим всеми ее Вооруженными Силами. На следующий день Иоаким Иоакимович отдал приказ следующего содержания:
«По постановлению Всероссийского Центрального Исполнительною Комитета я принял командование над всеми Вооруженными Силами Российской Республики, обещав приложить все усилия на защиту государства от окруживших его со всех сторон врагов... Я твердо верю, что выйдем победителями мы, ибо мы боремся за святую идею, за право бедного ближнего, за справедливость на земле, и эта справедливость должна восторжествовать над рабством и эксплуатацией... Верю, что все члены Красной Армии проникнутся сознанием великой идеи настоящей борьбы и в ближайшие дни двинутся дружно к блестящим победам на историческую славу нашей хотя и молодой, но крепкой революционным духом Советской Республики, и пусть эти победы еще более укрепят ее дух и дадут ей силы и возможность здравствовать и процветать многие и многие годы4!»
Замечательные слова! В них выражена твердая уверенность в правоту идей революции и в непобедимость Красной Армии. Как Главнокомандующий всеми Вооруженными Силами Республики, Вацетис входил в состав Реввоенсовета Республики с правом решающего голоса и имел полную самостоятельность во всех вопросах оперативно-стратегического характера. За свои действия он нес ответственность непосредственно перед Реввоенсоветом Республики. Только РВСР, ВЦИК и Совнарком РСФСР имели право давать главкому какие-либо указания и требовать от него отчетов.
С председателем РВСР Троцким у Вацетиса отношения осложнились еще с весны 1918 года. Тогда латышские стрелки, которыми командовал Вацетис, встретили назначение Троцкого на пост народного комиссара по военным и морским делам с неудовольствием. Дело дошло до того, что на первом в истории Красной Армии майском параде латышские стрелки потребовали, чтобы парад принимал В. И. Ленин. Они отказались брать «на караул» для встречи Троцкого и отвечать на его приветствие. Когда же стало известно, что Троцкий приедет на парад, 4-й и 9-й латышские полки демонстративно под музыку покинули Ходынское поле.
Троцкий не простил этого Вацетису, командовавшему тогда парадом. Поэтому он весьма прохладно отнесся к его назначению на должность главнокомандующего Восточным фронтом.
«Л. Троцкий имел очень озабоченный вид и, по-видимому, куда-то торопился,— вспоминал Вацетис.— Поэтому наш разговор был краток. Он сказал мне, что я должен считать мое назначение окончательно решенным и что решено в принципе на будущее время делать все назначения, не запрашивая согласия назначаемого»5.
Троцкий посоветовал Вацетису зайти к военному руководителю Высшего военного совета М. Д. Бонч-Бруевичу и обговорить с ним вопросы предстоящей деятельности.
«Л. Троцкий отнял у меня слишком мало времени,— отмечал Вацетис,— и поэтому я задал себе вопрос, зачем он вызвал меня к себе? Какие указания от него я получил? Сходить туда. Сговориться с тем. И это называются указания человека, поставленного революцией во главе обороны величайшей в мире страны? Особенно неуместным являлось указание мне Л. Троцкого отправиться к М. Д. Бонч-Бруевичу и сговориться с ним. Л. Троцкий знал мои расхождения с М. Д. Бонч-Бруевичем как в вопросах военной политики, так и военного строительства»6.
В чем же выражалась суть разногласий Вацетиса и Бонч-Бруевича? Вацетис пишет, что в июне 1918 года по поручению Троцкого он инспектировал части Московского гарнизона. Докладывая Троцкому о результатах инспекции, Вацетис обратил его внимание на бессмысленность организации Бонч-Бруевичем особых вооруженных формирований, предназначенных только для войны с Германией. Троцкий сам критически отзывался об этой армии, но не находил средства от нее отделаться. Тогда Вацетис выступил в военной печати против «безумцев, желающих очертя голову бросить народ с пустыми руками в кровавое пламя войны с Германией». Естественно, что жало статей Вацетиса в первую очередь было направлено против Бонч-Бруевича.
Обоюдная неприязнь между Вацетисом и Бонч-Бруевичем возникла еще в период учебы Вацетиса в Академии Генерального штаба. В то время Бонч-Бруевич являлся профессором академии и был весьма придирчив к слушателям. Вот как вспоминает об этом Вацетис:
«Что касается моих оппонентов, то от одного из них я с уверенностью не мог ждать ничего хорошего. Этот профессор отличался крайним самолюбием и раздражительностью. В особенности возражать ему было крайне опасно, когда он был не в духе. У меня с ним была схватка на выпускном экзамене по тактике. В академии держались того мнения, что возражать ему — это все равно что тигра дернуть за хвост»7.
М. Д. Бонч-Бруевич, которому в июне 1919 года предложили пост начальника Полевого штаба РВСР, в свою очередь отмечал впоследствии:
«Я не ладил с ним (Вацетисом. — В. Д.) ни будучи начальником штаба Ставки, ни сделавшись военным руководителем Высшего военного совета. К тому же я был значительно старше его по службе. В то время, когда я в чине полковника преподавал тактику в Академии Генерального штаба, поручик Вацетис был только слушателем и притом мало успевавшим. Позже, уже во время войны, мы соприкоснулись на Северном фронте, и разница в нашем положении оказалась еще более ощутимой, я как начальник штаба фронта пользовался правами командующего армией, Вацетис же командовал батальоном и в самом конце войны одним из пехотных полков. Мой служебный опыт настойчиво говорил мне, что на высших постах в армии во избежание неизбежных в таких случаях трений никогда не следует становиться под начало младшего, менее опытного по службе начальника»8.
Было бы несправедливым возлагать вину за то, что у Вацетиса не сложились взаимоотношения с рядом высших руководителей Красной Армии, только на них. Немалую роль сыграли и такие черты характера Вацетиса, как прямолинейность в суждениях, резкость, нежелание идти при необходимости на компромиссы. Не всегда он прислушивался и к мнениям подчиненных. Полковник в отставке А. В. Панов, работавший с января 1919 года помощником начальника, а затем начальником отделения Оперативного управления Полевого штаба РВСР, вспоминал:
«Главком И. И. Вацетис принимал доклад начальника штаба в кабинете последнего в разное время по своему усмотрению, предварительно ознакомившись с событиями на фронтах по сводкам. Иногда при решении отдельных вопросов сюда вызывались начальник оперативного управления, помощник начальника штаба и кто-либо из инспекторов. Обычно главком И. И. Вацетис старался обходиться без советников как в штабе, так и на заседаниях Реввоенсовета, упорно добивался проведения в жизнь своих решений. Его начальник штаба ф. В. Костяев также был склонен к самостоятельным решениям и мало пользовался вспомогательной работой сотрудников низших инстанций, что, естественно, не способствовало развитию творческой инициативы»9.
В этих суждениях есть определенная доля субъективизма. Правда, Вацетис сам признавал, что он был склонен к самостоятельному принятию решений.
«Свободного времени у меня не было,— писал он,— поэтому и личной жизни у меня не было. Обыкновенно я вставал в шесть часов утра. К семи часам утра привозили мне из штаба оперативные сводки. С этого начинался мой трудовой день. В штабе я бывал обыкновенно два раза в сутки. Работа в штабе происходила в одном кабинете с начальником штаба и членами Революционного военного совета Республики.
Всю оперативную часть (стратегию) я вел лично сам; сам же писал директивы командующим фронтами. Такое тесное сотрудничество отразилось на сокращении времени. Такой порядок работы взваливал на меня главную часть работы, но это было необходимо для нашего успеха. Часто приходилось мне лично вырабатывать план операции какого-нибудь фронта, где командующий фронтом не оказался на высоте своего призвания»10.
В данном случае Вацетис допускает преувеличение своей роли в подготовке и планировании операций. Любой полководец, каким бы умом и талантом он ни обладал, не мог обойтись без помощи своих подчиненных. Десятки и сотни сотрудников Полевого штаба собирали, обрабатывали и анализировали массу информации, стекавшейся со всех фронтов и от органов разведки. И только после этого составлялись справки, обзоры и доклады, которыми пользовался главком при формулировании замысла операции и определении задач войскам. Необходимость этой предварительной работы Вацетис хорошо понимал. Поэтому его стремление лично вникать во все детали работы штаба нельзя рассматривать как недоверие к сотрудникам, а свидетельствовало о высокой степени ответственности, присущей Вацетису.
Полевой штаб РВСР в то время размещался в Серпухове в двухэтажном здании больницы Солодовникова (ныне больница имени Н. А. Семашко на 2-й Московской улице). Вацетис жил в особняке фабрикантши А. Мараевой, где сейчас находится Серпуховский историко-художественный музей.
«Глубокой ночью, когда кругом тихо, когда ничто не нарушало течения моей мысли,— писал позднее Иоаким Иоакимович,— я часами просиживал перед стратегической картой, вдумывался в общее положение, решал задачи, ставя себя в положение противника, строил гипотезы, из которых был максимальный успех для нас. Расположение наших войск я знал в совершенстве, до бригад и отдельных отрядов включительно. Что же касается расположения противника, то я отлично знал, что достоверно о нем, что предположительно и что является сомнительным. Такой же классификации я подвергал сведения о действиях противника. Из обеих групп вышеприведенных данных я делал анализ и вывод о том, как должны представляться дальнейшие действия противника».
И. И. Вацетис вступил в должность главкома в весьма ответственный момент, когда Советской республике приходилось отбивать натиск многочисленных врагов, окруживших ее огненным кольцом фронтов. Он был в буквальном смысле слова первопроходцем на таком ответственном посту. С его именем связано решение многих задач военного строительства: формирование регулярной армии, реорганизация органов снабжения, создание стратегических резервов, обучение и воспитание командных кадров, войск и штабов, разработка новых уставов и наставлений. Однако главным в работе главкома являлись планирование и подготовка операций и руководство военными действиями.
Характерным для стиля деятельности Вацетиса было поддержание постоянного контакта с Лениным, который как председатель Совнаркома и Совета Обороны повседневно занимался военными вопросами. Об этом свидетельствуют многочисленные документы, помещенные в пятом — седьмом томах Биографической хроники Владимира Ильича. В большинстве случаев предложения главкома находили поддержку у Ленина.
Значительную помощь Вацетису оказывали члены Реввоенсовета Республики, в большинстве своем профессиональные революционеры, опытные партийные работники. Тесный контакт и взаимопонимание установились у него с П. А. Кобозевым, К. А. Мехоношиным, К. X. Данишевским, И. Н. Смирновым, А. П. Розенгольцем, Ф. ф. Раскольниковым. Все они в разное время входили в состав реввоенсовета Восточного фронта, которым командовал Вацетис. Приходилось ему ранее иметь дело и с С. И. Араловым и Н. И. Подвойским. Менее знаком был Вацетис с В. А. Антоновым-Овсеенко, В. И. Невским, К. К. Юреневым, В. М. Альтфатером.
Вацетис в первую очередь занялся реорганизацией работы Штаба (с 8 ноября — Полевого штаба) РВСР. Его костяк составили сотрудники штаба Восточного фронта. До 22 октября Штаб РВСР возглавлял начальник штаба Восточного фронта бывший капитан П. М. Майгур. Сменил его начальник штаба Северного фронта генерал-майор Ф. В. Костяев. Он имел высокую профессиональную подготовку, закончил Академию Генерального штаба в 1905 году, обладал обширными теоретическими познаниями и богатым практическим опытом. Под стать ему были и другие сотрудники Полевого штаба. Большинство их вступили в Красную Армию добровольно, служили ей честно и добросовестно. На их помощь и поддержку Вацетис мог вполне рассчитывать.
Одним из важнейших направлений деятельности Главного командования Красной Армии стала разработка периодических, ежемесячных докладов о стратегическом положении Советской Республики и задачах ее Вооруженных Сил. Первый такой доклад был представлен В. И. Ленину, Я. М. Свердлову и Л. Д. Троцкому 7 октября 1918 года. Он стал, по сути дела, первым документом, в котором содержался комплексный анализ военно-политической и стратегической обстановки, сложившейся осенью на фронтах Республики.
Оценивая силы и намерения внутренней и внешней контрреволюции, Вацетис констатировал:
«Из всех четырех групп противника — северной, восточной, южной и западной — для нас наиболее существенными являются группы восточная и южная: с востока мы отрезаны, главным образом, от хлеба и жиров, с юга мы отрезаны почти от всего, чем живет страна,— хлеб, скот, жиры, твердое и особенно жидкое топливо, материалы и сырье для промышленности»11.
И далее в докладе подчеркивается:
«Задаваясь различными целями на внешних фронтах, нельзя не признать, что обеспечение страны средствами к жизни, без которых нельзя существовать, является главнейшей целью, которую необходимо себе поставить прежде всего.
А раз это так, то из изложенного следует, что для нас наиболее важным является юг, которому и надлежит придать наибольшее значение при замысле операций на фронтах».
Признание Южного фронта важнейшим по отношению к другим фронтам совпадало и с ленинской оценкой. В конце октября в своем выступлении на объединенном заседании ВЦИК, Московского Совета, фабрично-заводских комитетов и профессиональных союзов В. И. Ленин предупреждал о новой опасности, которая исходила от англо-французских империалистов. Он отмечал, что англичане и французы «теперь направляют усилия на то, чтобы напасть на Россию с юга, либо с Дарданелл, либо с Черного моря, либо сухим путем через Болгарию и Румынию»12.
Несмотря на то, что общая оценка Лениным и Вацетисом опасности с юга совпадала, подход к ней был у них разным. Владимир Ильич усматривал главную опасность со стороны сил внешней контрреволюции, которая могла воспользоваться своим господством на Черном море и высадить десанты в портах на юге страны. Вацетис считал наиболее опасными силы внутренней контрреволюции и при определении задач исходил из экономических потребностей страны. Поэтому он предлагал использовать для обороны военные и экономические ресурсы, находившиеся в европейской части России, и в первую очередь на юге.
Вацетис и в дальнейшем уделял особое внимание положению на юге страны, где набирала силу армия генерала Деникина, за что подвергался критике во многих исторических работах. Однако в его рассуждениях, думается, была и определенная доля истины. Южный фронт в бытность Вацетиса главкомом два раза становился объектом первостепенной важности: осенью 1918 года и летом 1919 года. Весной девятнадцатого года главным фронтом Республики был признан Восточный фронт. Но и тогда Вацетис считал, что не меньшая опасность исходит от сил южной контрреволюции. Этой позиции Вацетис придерживался не случайно. В то время как Красная Армия вела тяжелую борьбу с войсками адмирала Колчака, армиям генерала Деникина удалось захватить Северный Кавказ и прорваться в Донскую область и Донбасс. Следовательно, опасения Вацетиса не были лишены оснований.
В докладе от 7 октября 1918 года в качестве ближайшей стратегической цели ставился разгром белоказачьей Донской армии и укрепление Советской власти в Донской области. После достижения этой цели планировалось перебросить значительные силы на Северный Кавказ или на Восточный фронт в случае каких-либо там осложнений. Восточный фронт должен был подавить ижевско-воткинский мятеж, выйти на рубеж Екатеринбург — Челябинск для развития дальнейших операций вглубь Сибири. На севере и западе страны предусматривалось активными оборонительными действиями сдерживать противника. Особое внимание уделялось созданию стратегического резерва путем формирования одиннадцати пехотных дивизий во внутренних военных округах.
В докладе со всей остротой был поставлен вопрос об инженерном оборудовании обороны в пределах фронтов. Намечалось создать оборонительные районы, рубежи и пункты, эшелонированные в глубину на тех направлениях, где возможно было наступление противника. «В каждом оборонительном районе,— писал Вацетис, - инженерная подготовка должна создавать систему оборотельных пунктов и усиленных в инженерном отношении местных предметов, которые бы способствовали войскам, с одной стороны, удерживаться в районе относительно слабыми силами, с другой стороны, усиливали бы тактические свойства района, если бы в нем пришлось обратиться от маневренных полевых действий к обороне».
Важными условиями успешного решения стоявших перед Красной Армией задач Вацетис считал улучшение работы железнодорожного транспорта, медицинского и тылового обеспечения войск. Подводя итог сказанному, он подчеркнул: «Необходимо еще раз, остановить наше внимание на том, что особенно с востока и с юга нам грозит серьезная опасность, для встречи с которой надо напрячь все усилия страны и предоставить в распоряжение центрального аппарата управления всеми вооруженными силами Республики все средства страны и полную мощь.
Надо совершенно определенно поставить стране лозунг:
«Все для войны и армии», так как в поражении армии — поражение Советской республики как таковой».
План Вацетиса не вызвал возражений Ленина и был одобрен Реввоенсоветом Республики. Вацетис сразу же приступил к реализации намеченных в плане целей. Были уточнены задачи фронтов, начата работа по реорганизации войск и органов снабжения, проведены очередные призывы военнообязанных и определены основы прохождения службы командным составом.
Дальнейший ход событий подтвердил правильность прогноза Вацетиса. 26 ноября ЦК РКП(б) принял постановление, требовавшее в ближайшие недели «развернуть наивысшую энергию наступления на всех фронтах, прежде всего на Южном». В результате осенне-зимней кампании 1918/19 года стране были возвращены хлебородные районы востока и юга; она получила возможность использовать экономический потенциал Южного Урала, Донбасса и Криворожья, а также хлопок Туркестана.
окончание статьи на подстранице...