Латышские стрелки

Однажды я просматривала старые газеты в библиотеке имени В.И. Ленина. Вдруг с пожелтевшего от времени листа на меня глянуло мужественное, строгое лицо, с большими пушистыми усами, с веселыми, по-юношески озорными глазами. Портрет был заключен в черную траурную рамку. Под ним скупая газетная информация: «Направляясь на маневры, погиб при аварии самолета Ян Фрицевич Фабрициус».
Мой сосед, пожилой мужчина в военной гимнастерке, заглянул в раскрытую газету и неожиданно повернулся ко мне.
— Разрешите посмотреть. Извините,— смущенно улыбнулся он,— увидел портрет Яна и не смог удержаться.
— Вы знали Фабрициуса?
— Конечно,… Мы с ним вместе ещё в гражданскую воевали.
Моего случайного знакомо¬го звали Кирилл Георгиевич Ерёмин. Он старый большевик, участник пяти войн.
В тот вечер Ерёмин много рассказывал о Фабрициусе, о его трагической гибели в августе 1929 года…
— Ведь эта катастрофа произошла почти у меня из глазах,— сказал он.— В то лето Ян Фрицевич отдыхал в Сочи, а я был начальником связи тридцать второго погранотряда в Новороссийске. Однажды он вызвал меня по телефону:
«Приезжай, Кирилл, старое вспомним, о друзьях поговорим».
Выехать мне удалось только на следующий день. Прибыв в Сочи, я узнал, что Фабрициуса срочно вызвали на маневры Кавказской Краснознаменной армии, в которой он был заместителем командующего.
Мне стало грустно, что встреча не состоялась. Я медленно побрел и морю. И тут близ городского пляжа увидел огромную толпу. Качался на волнах перевернутый вверх колесами самолет. Его канатами тянули к берегу.
Очевидцы рассказали, что самолет упал в море в шестидесяти метрах от берега и некоторое время держался на воде. К нему тут же подплыло несколько лодок. Фабрициус, находившийся в кабине в числе пассажиров, высунулся в окно, закричал: «Здесь женщина с ребенком. Спасайте их!»
Он подал в окно девочку лет четырех — пяти. Потом буквально вытолкнул женщину. А в тот момент, когда Фабрициус попытался вылезти в окно сам, самолет перевернулся. Так погиб этот отважный красный командир, добрый, кристально чистый человек. Что сталось с этой женщиной, с ребенком? Живы ли они, интересно узнать,— помолчав, добавил Кирилл Георгиевич,
«— Действительно, интересно повидать этих людей. Но как найти их?» — подумала я.
С большим трудом удалось узнать, что фамилия спасенной — Андреева. Но сколько Андреевых в Советском Союзе!
Долгие поиски привели в квартиру на Разгуляе. Дверь мне открыла полная седая женщина.
— Да, это я летела тогда вместе с Фабрициусом.
И Александра Васильевна Андреева рассказала подробности катастрофы. Вместе со своим мужем и четырехлетней дочкой Инной она летела из Москвы в Сухуми. В Сочи к ним присоединился Фабрициус.
— Видно, он любил детей. Как только увидел мою Инку, так сразу же начал с ней шутить, угощать ее орехами, конфетами, щекотать своими длинными пушистыми усами.
Я села на свое место, взяла дочку на руки, Фабрициус сел позади меня. Заве¬ли мотор. Самолет покатился, пробежал несколько метров и вдруг остановился.
«Что-то у них не ладится»,— озабоченно сказал мне Фабрициус.
Мотор снова завели, мы взлетели. Но самолет никак не мог набрать высоту. Над морем он странно покачнулся и через несколько секунд упал. От резкого толчка дочка выскочила у меня из рук и отлетела в дальний угол кабины, где были сложены чемоданы. В кабину хлынули потоки воды. Я кинулась к мужу. Но он и сидевший рядом с ним пассажир — инженер Гартье — были без сознания. Ко мне обернулся Фабрициус. Лицо его было очень бледно, но спокойно.
«— Не волнуйтесь,— проговорил он.— Надо спасти ребенка».
Он бросился к вещам, откуда-то из-под чемоданов вытащил Инну. Одно окно было еще над водой. Фабрициус поднес Инну к этому окну, открыл его и передал девочку кому-то.
Потом он пробрался ко мне. Вода была уже нам по грудь. «Лезьте в окно».
Вода ударила меня в лицо, я захлебнулась... И очнулась уже в лодке —
Тридцать лет прошло с тех пор. Но в моей памяти живы все подробности этого трагического события…
— А где сейчас ваша дочка, которую спас Фабрициус?
— Нина уже взрослая. Она гидроэнергетик, кандидат наук. Работает под Москвой в научно-исследовательском институте.
Слушая рассказ Александры Васильевны, я думала о величии души Яна Фрицевича Фабрициуса. В минуту смертельной опасности он уступил другим свое право на жизнь, на спасение! Так поступить мог только настоящий человек.

Л. КАФАНОВА

Статья из неустановленной советской газеты.
Фото датировано 1929 годом.